Долгая дорога к логу

Кандид вышел наружу и направился к своей хижине. Жена уже спала, и он, немного постояв в раздумье, решил ее не будить. Затем взял еще один мешок - побольше, в котором лежали веревки, костяные крючья и прочее снаряжение, закинул мешок за спину, сунул за пояс пару ножей, топор и вышел на улицу.

Вокруг никого не было, возле поваленного дерева вдали тоже было пусто. Кандид сел в траву и обхватил руками колени. Тут же рядом, как по мановению волшебной палочки, возник Рыжий.

- Уходишь? - спросил он.

Кандид молча кивнул.

- А завтра пойдем вместе на колотунов охотиться?

- Не знаю,- ответил он.- Наверное, завтра никакой охоты не получится.

- Почему, Умник?

- Давай подождем до завтра. Вот вернусь - и посмотрим.

- А на луну меня с собой возьмешь смотреть?

- Если захочешь - возьму... Ты почему спать не идешь?

- Неохота,- отозвался Рыжий.- Я, как безлицый, теперь стану: ни спать, ни есть не буду... У-у!..

Парень присел на корточки, ссутулился и вразвалку стал передвигаться мелкими шажками, изображая безлицего.

- Умник,- вдруг сказал он.- Интересно, а почему безлицые не спят, не едят, не пьют?..

- Кто это тебе сказал?

- Ну... все знают...

- Просто никто этого не видел, Рыжий. Потому и говорят.

- А почему говорят, если никто не видел?

Кандид открыл рот, но не нашелся, что ответить Рыжему. Тот сел на траву напротив Кандида и снова спросил:

- А еще говорят, Умник, что безлицые на деревьях живут? Там, высоко-высоко...

- Нет, в это я не верю,- сказал Кандид, вспомнив тонкие суставчатые лапы безлицых.- Чтоб жить на деревьях нужны совсем не такие... - "Конечности" чуть не сказал он - ...не такие лапы.

- А где они тогда днем прячутся? - не унимался Рыжий.

- Не знаю я, Рыжий,- вздохнул Кандид.- Мы про них ничего не знаем. Только вот плохо это или хорошо?

- А я их терпеть не могу! - скривился Рыжий.- Противные они какие-то. На них смотришь: как будто они скользкие, как улитки... фу-у... И зачем это они к нам на стоянку все время приходят?..

Кандид ничего не ответил. На душе у него опять стало тревожно.

- А правда, Умник,- спросил Рыжий,- будто на месте нашей стоянки раньше деревня была? Давно... Какие-то смурные здесь жили. Смурная деревня... Правда, что тут была раньше смурная деревня?

- Может, и была. Старики говорят, что была. После Одержания в лесу много деревень исчезло.

- А потом, когда Осушение началось?.. Наверное, на Твердых землях сейчас снова деревни строят. Те, кто не боится там жить. Ты был на Твердых землях, Умник?

- Не был...

И что же это такое, подумал Кандид обеспокоенно. Он понюхал воздух и вновь уловил еле заметный запах, доносящийся откуда-то с юга. Очень ему не нравился этот запах.

- Слушай, Рыжий,- сказал он.- Ты чувствуешь какой-нибудь запах? Как-то необычно так пахнет... Раньше так не было. Парень шумно втянул носом несколько раз.

- Вроде бы, нет никакого запаха,- пожал плечами он.- Тебе, видно, показалось, Умник. Нет никакого такого запаха... Показалось тебе, наверное.

- Не показалось,- сказал Кандид задумчиво.- Запах есть. И он мне почему-то не нравится.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда Синяя чаща осталась далеко позади, Лохмач объявил передышку и остановил рой светляков, летевший впереди. Чуть отклонившись от пути, они выбрали более или менее свободное от зарослей место и расположились на теплом мхе возле разлапистого ягодного куста. Светляки послушно облепили его листья. Лохмач, напряженно молчавший и зыркавший глазами по сторонам все время, пока они шли мимо Синей чащи, теперь стал возвращаться в свое нормальное состояние.

- Ну, кажется, пронесло... - облегченно бухнул он, ставя мешок между ног.- Уж как я ее не люблю, эту Синюю чащу, терпеть я ее просто не могу...

- Кто это тебя ей так напугал? - сказал Сухой, вытаскивая из недр своего мешка кусок вяленого мяса.- Ничего там особенного нет, разве что синяя...

- Как же это ничего особенного? - возразил Лохмач, взмахнув руками.- Разве может быть ничего особенного, когда мимо нее идешь и со страху трясешься! Известное дело: от синей травы ничего хорошего не жди, а там, кроме травы, и кусты, и цветы, и даже некоторые деревья синие... Иду, а по спине мурашки шныряют, ноги подгибаются, думаю, того и гляди сейчас чудище какое выбежит!

- Подумаешь: синие,- сказал Сухой.- Ну и что? Чаща как чаща.

- Туда лучше не соваться,- заметил Ворчун.- Народ всякое про нее говорит. Идешь себе мимо - и иди, а туда заходить вовсе и ни к чему. А то зайдешь ты в Синюю чащу, понимаешь, да потом и не выйдешь уже обратно.

- Вранье все это про чудищ... - сказал Сухой.- Нет там никого. Пусто и все. Что же тут страшного, ничего страшного тут нет.

- Как же нет ничего страшного,- снова не согласился Лохмач,- когда мне до сих пор страшно? Уж далеко мы от нее отошли, а все равно не по себе. Мужики говорили, в этой чаще уроды появляются. Я их не видел ни разу и не хочу видеть, и в чащу эту проклятую не пойду, лучше ее подальше обходить...

Кандид вытащил из поясного мешка фляжку и отвинтил пробку.

- На, хлебни, полегчает,- сказал он и протянул фляжку Лохмачу.