Долгая нота (От Острова и к Острову)

— Как бывшая студентка, очень советую налегать на супы. Сама на сухомятке три года просидела и гастрит заработала. Так что, Валентин, не ленитесь и иногда готовьте себе супчики. А если нет времени готовить, то ходите в университетскую столовую, там молочный суп прекрасный. Мама какие супы готовит?

— Щи из кислой капусты, летом щавелевый, крапивный. Ну, там, ещё всякие куриные.

— Люд, Татьяна у него готовит прекрасно. Она пироги делает с рыбой и курицей — закачаешься. Ты, когда беременная была, а я к ним с матерью ездил, так Татьяна каждый день что-то там изобретала.

— Это значит, что ты на самом деле не о родах моих молиться ездил, а пироги жрать? — Людмила дурашливо нахмурила брови. — А я, наивная, решила, что у меня муж на религиозной почве умом тронулся. Оказывается, что всё нормально — на прокорм катался. Ну, Сенечка, ты меня успокоил. Он же тут всех эпатировал, — Людмила отложила ложки и, обращаясь к Валентину, взяла его за запястье, — крестился. Теперь посты всякие соблюдает. Впрочем, на его фигуре это никак не отражается.

— Да ладно тебе, — Семён Эдуардович рассмеялся, разлил по стопкам наливку и чокнулся с Валентином. — Я к вопросам веры отношусь философски. А крестился из соображений этапности. Как бы прошёл очень большой период в жизни, некий этап. Раньше ведь знаешь как, этапы взросления отмечались внешними социальными проявлениями: в октябрята приняли, потом в пионеры, потом в комсомол вступаешь. Везде некая общая конфирмационная идея, но своя инициация. И чем ты взрослее становишься, тем инициация сложнее, серьёзнее требования. А года три назад стали меня уговаривать вступить в партию. Вернее, уговаривали давно, но три года назад что-то активизировались. Не знаю, что там такое на них повлияло, андроповские речи или что ещё. Решили, что полуеврей Семён Эскин для них самый прекрасный партайгеноссе будет. А мне эта партия совсем не сдалась. Я же вижу, что в стране происходит. Думаю, что ещё пару-тройку лет — и не будет никакой партии. Ну, я и так тянул это дело, и сяк, меня даже завкафедрой, так сказать, авансом сделали. Короче говоря, дотянул до того, что началась вся эта наша перестройка. И я им сразу не нужен стал. Но, веришь, внутренне я, оказывается, уже к какому-то изменению приготовился. Вот и решил, что этот этап надо отметить. И отметил тем, что крестился.

— Ты бы лучше в синагогу пошёл, друг мой милый, — Людмила убрала пустые тарелки и теперь накладывала второе. — Представляете, Валентин, какой шок был у моего свёкра?