Долгая прогулка

Матерь! Матерь! Матерь! Матерь!

Преподобный Джим Джонс в момент отступничества[63]

Концентраты были розданы в пятый и последний раз. На этот раз хватило одного солдата. Идущих осталось всего девятеро. Некоторые, получив пояса, смотрели на них с таким выражением, словно в жизни не видели ничего подобного, а потом  просто дали им выскользнуть и упасть на землю. Гэррети потратил, как ему показалось, несколько часов, чтобы завершить сложнейший ритуал оборачивания пояса вокруг талии, а мысль о еде заставила его ссохшийся, скомканный желудок содрогнуться в спазме отвращения.

Стеббинс теперь шел рядом. Мой ангел-хранитель, смутно подумал Гэррети. Заметив его взгляд, Стеббинс широко улыбнулся и отправил в рот парочку крекеров с арахисовым маслом. Он ел, шумно чавкая. Гэррети затошнило.

— Чё такое? — спросил Стеббинс с набитым ртом. — Не лезет?

— А тебе что за интерес?

Стеббинс проглотил еду с — как показалось Гэррети — видимым усилием.

— Да никакого. Если ты свалишься от истощения, мне же только лучше.

— Думаю, мы дойдем до Массачусетса, — едва слышно сказал МакФриз.

Стеббинс кивнул.

— Впервые за семнадцать лет. Они все с ума сойдут.

— Откуда ты столько всего знаешь о Прогулке? — внезапно спросил его Гэррети.

Стеббинс пожал плечами.

— Это ж все записано. Им ведь нечего стыдиться. Или все же есть чего?

— Что ты сделаешь, если победишь, Стеббинс? — спросил МакФриз.

Стеббинс рассмеялся. Под дождем его исхудавшее, покрытое щетиной лицо напоминало львиную морду.

— А сам-то как думаешь? Куплю большой желтый кадиллак с фиолетовой крышей, а домой — по цветному телеку со стереоколонками в каждую комнату?

— Я бы сказал, — сказал МакФриз, — что ты пожертвуешь две-три сотни тысяч Обществу Ужесточения Обращения с Животными.

— Абрахам был похож на овцу, — сказал вдруг Гэррети. — На овцу, которая застряла в колючей проволоке. Так мне показалось.

Они прошли под огромным щитом, надпись на котором гласила, что до границы Массачусетса осталось всего пятнадцать миль — Федеральная дорога № 1 захватывала совсем небольшой участок Нью Хэмпшира между Мэном и Массачусетсом.

— Гэррети, — любезно сказал Стеббинс, — почему бы тебе не заняться сексом со своей матерью?

— Извини, эта кнопочка уже не работает, — Гэррети медленно вытащил шоколадную плитку и целиком засунул ее в рот. Желудок судорожно сжался, но Гэррети сумел проглотить шоколад. После короткой, напряженной борьбы с собственными внутренностями, он понял, что еду удастся удержать. — Полагаю, я без труда выдержу целый день пути, — мимоходом добавил Гэррети, — а то и два, если понадобится. Смирись уже с этим, Стеббинс. Кончай свою дурацкую психовойну. Это не действует. Пожуй лучше крекеров с арахисовым маслом.

Стеббинс сжал губы — всего на мгновенье, но Гэррети заметил. Ему удалось задеть Стеббинса за живое. Он ощутил небывалое ликование. Наконец-то, он добрался до главной жилы.

— Ну давай, Стеббинс, — продолжил Гэррети. — Расскажи нам, зачем ты здесь. Судя по всему, нам недолго здесь всем вместе куковать. Рассказывай. Только между нами, раз уж мы выяснили, что ты не Супермен.

Стеббинс открыл рот, и из него внезапно исторглись съеденные ранее крекеры с арахисовым маслом, почти целые и лишь слегка тронутые желудочным соком. Он оступился и, всего второй раз с начала Прогулки, получил предупреждение.

Кровь тяжелым молотом рокотала у Гэррети в голове.

— Давай, Стеббинс. Ты блеванул. Теперь раскалывайся. Говори.

Лицо у Стеббинса было цвета старой марли, но хладнокровие он сумел восстановить почти сразу.

— Зачем я здесь? Хотите знать, да?

МакФриз с любопытством посмотрел на него. Рядом никого больше не было; ближе всех находился Бейкер — он шел вдоль края толпы, пристально вглядываясь в ее лица.

— Зачем я здесь или для чего иду? Что именно вы хотите знать?

— Я хочу знать все, — сказал Гэррети. И это была правда.

— Я кролик, — сказал Стеббинс.

Дождь падал ровно, однообразно, струйками стекая с носов, сережками капель повисая на мочках ушей. Впереди босоногий парень (ступни как сплетение багровых вен) опустился на колени, с трудом пополз вперед, неистово мотая головой вверх и вниз, попытался подняться, поднялся. Рванул вперед. Да это же Пастор, с некоторым удивлением подумал Гэррети. По-прежнему с нами.

— Я кролик, — повторил Стеббинс. — Да ты видел таких, Гэррети. Маленькие серые механические кролики, за которыми гонятся борзые на собачьих бегах. Неважно, насколько быстро бегут собаки — кролика им не догнать никогда. Потому что они сделаны из плоти и крови, а кролик — нет. Кролик — это просто картонка, приклеенная к механизму из колесиков и шестеренок. В старые времена в Англии использовали настоящих кроликов, но иногда собаки их ловили. Новый способ куда надежней.

— Он обманул меня.

Стеббинс уставился бледно-голубыми глазами в завесу дождя.