Долгий путь домой

– Ай, не обращайте внимания, – спохватился Назарбек Рубинович. – Это я так, к слову. В народе так говорят… – и вдруг стал любезным. – Вы, наверное, захотите повидаться с владельцем двух таких колье? – он мизинцем деликатно указал на грудь графини.

– Хорошо бы! – обрадовалась она. – Интересно было бы… сравнить их.

– Прошу! – Назарбек Рубинович радушным жестом пригласил графиню в свои апартаменты. – Я с удовольствием помогу вам, один момент… – он взял лист бумаги, написал адрес и протянул графине. – Вот телефон, адрес и фамилия этого человека. Пока будете лететь, я позвоню ему. Месье Бонне пришлет за вами машину. А вы из аэропорта сразу к нему!

– Ой, спасибочки! – просияла графиня. – А вы можете о цене с ним договориться?

– Могу, – ювелир мило улыбнулся ей. – Сколько озвучить?

– Вы же тот раз сказали… Миллион евро, да? Скажите ему, что я согласна на миллион!

– Как прикажете! – ласковый Назарбек Рубинович повел графиню под локоток к выходу. – Для вас я готов на всё! Не забывайте, из аэропорта сразу к месье Бонне. Ладушки?

Он, как швейцар, в поклоне открыл ей дверь машины, поддержал под локоток, пока она усаживалась. Вслед удаляющейся «Тойоте» ювелир смотрел долго, прищурившись, и мычал – напевал что-то игривое.

…Графиня Грушницкая летела самолетом первый раз в жизни. Когда «Боинг» мощно взмыл в небо и земля начала падать вниз, удаляться, она с детским восторгом пихнула соседа в бок.

– Ой, поглядите, какое все маленькое стало! Ну надо же!

Сосед по креслу, пузатый француз, покосился на неё, недовольно фыркнул, но тут же на его лице отразилось жадное любопытство – он увидел на груди соседки колье и сунулся к иллюминатору, чтобы разглядеть драгоценность, а заодно и грудь.

– Sur guer mirable! (Какое чудо!)

– Ага, а сейчас уже вообще ничего не видно! – она как ребенок на колесе обозрения забавлялась видом в иллюминаторе. – Чё-то мутное всё стало. Ничего не видать!

Стюардесса повезла по проходу напитки. Графиня взяла себе коньяк. Потом еще один. Спросила стюардессу, как там её Бегемот, но та в ответ лишь пожала плечиками и мило улыбнулась.

…Через четыре часа борт авиакомпании «Эйр Франс» приземлился в аэропорту Шарль-де-Голль. Перепутать графиню с кем-либо было невозможно, на груди её мерцало колье, в руке она несла корзинку с черным котом. Человек в костюме, белой рубашке, с узким галстуком уверенно пошел к ней, пересекая поток прилетевших рейсом из Москвы.

– Госпожа Грушницкая? С благополучным прибытием в столицу мира! – пышно поприветствовал он её. – Я Серж. Месье Бонне поручил мне встретить вас.

– Ой, вы говорите по-русски! – обрадовалась графиня. – А то я тут прилипла к нашим, думаю, что дальше делать?

– Со мной у вас проблем не будет! – Серж, лучезарно улыбаясь, поблёскивая золотым зубом, взял у нее корзинку с Бегемотом. – Прошу за мной!

Она, поспевая за ним, глазела по сторонам. Аэропорт был лёгок, воздушен, ласкал взор гирляндами цветов. То и дело в этом пространстве звучала призывная мелодичная трель, и проникновенный женский голос что-то объявлял.

– Ну что, к шефу? – спросил её в машине Серж. – Он ждет.

Машина, шоссе, погода – всё было шикарно, заманчиво, и её переполняло прекрасное настроение, графине хотелось беседовать о чем-то серьезном, подходящем именно для Парижа.

– Серж, а вы русский?

– Я-то? – Серж отвлекся от дороги, глянул на нее в зеркало заднего вида. – Да я Серега из Пскова. Был здесь на платном тренинге, ну и зацепился… Работаю теперь на месье Бонне. Тут русских вообще, как грязи. И чёрных полно…

– А кем работаете? – приставала графиня, наслаждаясь всем, что с ней происходило.

– Я-то? – опять спросил Серега-Серж из Пскова. Он как будто боялся её вопросов. – Ну, это… Решаю вопросы.

– Я вот тоже приехала решать вопросы, – сообщила графиня и для пущей солидности добавила. – Мой шеф олигарх!

– М-м-м, – промычал Серега Серж. – Извините, дорога сложная. Требует максимум внимания, – и сделал вид, что увлекся дорогой, даже ругнул кого-то. – Чё ж ты, блин, дистанцию не держишь!

Летний Париж был солнечный, чистый, весь в цветах. Серж выбрался из потока машин, свернул в спокойный квартал Сент-Авуа и остановился наулице Блан-Манто у небольшого двухэтажного особняка, увитого лианами кампсиса с алыми бутонами.

– Месье Бонне ждет вас, – повторил он. – Кот побудет здесь. Я ему двери открою, чтобы ветерок был.

– Его Бегемот зовут, – зачем-то сказала Графиня, и, волнуясь, пошла к входной двери.

Месье Бонне, невысокий, коренастый, с залысинами человек, с пугающе мрачным лидом, встретил её в дверях.

– Идите за мной.

Вслед за ним она вошла в сумрачный кабинет, в котором всё было одного цвета, коричневая мебель, коричневая кожа дивана и кресел, коричневые обои. На диване истуканом сидел с чемоданчиком на коленях старик с белой гривой, которая облаком зияла в мрачном кабинете.

– Прошу! – месье Бонне указал на стул за столом напротив его кресла, тоже коричневого. – Мне о вас звонили. Покажите вещь!