Долгий путь к маленькой сердитой планете

Больше того, ее отец был главным спонсором праздника, но она решила, что об этом лучше не упоминать. День Памяти был человеческим праздником в честь того дня, когда последние фермеры улетели с Земли, последние люди покинули свой негостеприимный родной мир. Первоначально этот праздник отмечался одними исходниками, но затем День Памяти быстро набрал популярность как в Солнечной республике, так и в колониях за пределами Солнечной системы. А фестиваль Всех Преданий был устроен по случаю двухсотлетия Дня Памяти, и все связанные с ним события организовывались совместно официальными лицами Солнечной системы и Исхода. В нем приняла участие практически вся Диаспора, вплоть до самого последнего торговца и чиновника. Фестиваль должен был продемонстрировать дружбу и единство расколотого человеческого вида, стать признанием того, что, несмотря на непростое прошлое, люди могут работать сообща во имя светлого галактического будущего. Однако на самом деле ничего путного из этого не вышло. Диаспора по-прежнему не имела в парламенте ГС никакого веса. У хармагиан были деньги, у аэлуонцев была военная мощь. Аандриски владели искусством дипломатии. У людей были одни только разногласия. И никакой фестиваль, каким бы пышным он ни был, не мог этого изменить. Но по крайней мере сам праздник получился великолепный.

– Может быть, ты видела мой фонарик, а я – твой, – улыбнулась Киззи. – О! А ты пробовала там мороженое? Настоящее молочное, в вафельном стаканчике, облитое ягодным джемом и посыпанное шоколадной крошкой?

– Фу, это должно было быть очень сладким, – пробормотал доктор Шеф.

– Если не ошибаюсь, я их съела два, – сказала Розмари.

Она улыбнулась, надеясь скрыть этим тоску по дому, стиснувшую ей грудь. Она так напряженно трудилась, чтобы уехать, преодолевала столько преград, провела столько бессонных ночей, опасаясь, что ее схватят, и вот… и вот на тарелке перед ней лежат жуки, у нее под ногами искусственная гравитационная сеть, а рядом за столом сидят совершенно чужие существа, которым никогда не суждено будет узнать, что она оставила позади. Теперь она в открытом космосе, далеко от всего знакомого и привычного.

– Кстати, о сладком, – решительно отложил вилку доктор Шеф. – Кто хочет десерт?

Хотя набитый желудок Розмари уже грозил лопнуть, она без труда нашла в нем место для трех «весенних пирожных», как их назвал доктор Шеф, – нежных, сочных, чем-то напоминающих миндаль, посыпанный какими-то восхитительными специями, которые девушке не удалось определить. Конечно, не совсем мороженое с ягодным джемом по случаю Дня Памяти, но, с другой стороны, с тем ничто не сможет сравниться.

Эшби помог убрать со стола, после чего устроился на скамейке в укромном уголке сада. Достав скриб, он откусил кусок последнего весеннего пирожного. Прерогатива капитана.

Махнув скрибом, он настроился на канал заказов транспортного управления. «Установление связи», – появилось на экране. «Проверка кода доступа». Пока пульсировали значки, отображающие статус процесса, Эшби оглянулся на кухню. Доктор Шеф стоял у стойки, объясняя Розмари, как ставить грязные тарелки в посудомоечную машину. Девушка вроде бы внимательно слушала его, но все же чувствовалось, что мысли ее витают где-то далеко. Эшби улыбнулся. Первое время всегда приходится тяжело.

К нему приблизилась Сиссикс с кружкой чая в руке.

– Ну? – негромко спросила она, кивая в сторону кухни.

Покачав головой, Эшби предложил Сиссикс сесть рядом.

– Пока что все хорошо, – тихо произнес он. – Она кажется вполне дружелюбной.

– У меня насчет нее хорошее предчувствие, – сказала Сиссикс, опускаясь рядом с ним.

– Вот как?

– Да. Я хочу сказать, она немного… о звезды, в клиппе нет для этого подходящего слова. Иссик. Ты знаешь, что это означает?

Эшби покачал головой. Он кое-как понимал рескиткиш, если на нем говорили медленно, однако словарный запас у него был крайне ограниченный.

– Буквальный перевод – «мягкое яйцо». Как кожа у только что вылупившегося младенца.

– Так, понимаю. Значит, она… неопытная?

Аандриска задумчиво покачала головой.

– Да, но не только. Это также говорит о том, что со временем она окрепнет.

Окинув взглядом ее толстую чешую, капитан кивнул.

– Уверен в этом.

– Что ж, вот что значит быть иссик. Если твоя кожа не станет прочной…

Высунув язык изо рта, Сиссикс изобразила, будто задыхается. Она рассмеялась.

– Ты говоришь о детях, – хитро усмехнулся Эшби.

Сиссикс вздохнула.

– Млекопитающих, – устало произнесла она.

Положив голову Эшби на плечо, Сиссикс накрыла его колено своей рукой. Для человека подобный жест был бы интимным, однако капитан «Странника» уже привык к такому поведению Сиссикс. Это была ее версия непринужденности.

– По-прежнему пытаешься найти для нас предложение? – спросила она, кивая на скриб.

Связь была установлена, на экране появилась аккуратная таблица с деловыми предложениями.

– Просто смотрю, что там.

– С этим каналом предложений ты далеко не уйдешь.

– Почему?

– Потому что это перевозки высшего уровня. – В ее голосе прозвучало веселье. – Ты устал.