Долго, счастливо

- Что. Ты. Делаешь?! - я не против твоей помощи, только рад, но не в этом деле, в котором ты понимаешь не больше, чем те, кто писал сами работы. А проверять за двоих неучей... Легче вытребовать у директора повторного проведения экзамена. - Положи и не трогай, - приходится захлопнуть учебник у тебя в руке и передвинуть все книги ближе к себе, чтобы они оказались вне зоны твоей досягаемости. - Осталось три работы, так что подожди, - новый свиток приходится открывать с внутренней мольбой о терпении, ведь на конец я всегда оставляю самые трудные для понимания работы, чтобы в порыве не испортить работы тех, у кого получается хотя бы наполовину.

А я... что я? Обиженно смотрю на тебя и, аккуратно подкравшись, обнимаю тебя сзади за шею и целую в макушку:

- Еще полтора часа? - вздыхаю очень обреченно и понимаю, что ужин, скорее всего, придется принести сюда. Иначе тебя поесть не заставишь, ведь потом будет уже поздно, по твоим словам, а еще позже нам будет не до того. Иногда я даже удивляюсь, как тебя хватает после дня, полного забот, еще и на меня и на нашу постель. Не то чтобы я этому не рад - на самом деле я счастлив, и даже больше, - но волнение за тебя от этого меньше не становится. И все равно я люблю тебя слишком сильно, чтобы когда-нибудь отказаться от всего этого. Ведь ради тебя я даже делал свою домашнюю работу, и ходил на те лекции, которые пропускать было нельзя - впрочем, половину все равно пропускал, только мимо ушей, потому что думал, как заставить тебя поесть или чем еще можно было тебя порадовать. А еще я немного боюсь за наше с тобой первое лето, которое, хоть и будет привычным, как и те месяцы, которые мы уже вместе, но все равно будет отличаться, потому что тогда мы будем вместе уже постоянно, двадцать четыре на семь.

- Не знаю. Как получится. Я уже сказал - иди ешь, - от того, что предстает перед глазами хочется начать рвать и метать, но, к сожалению, ни результат экзамена, ни знания его исполнителя это не изменит. - Ты что-то говорил про чай?.. - мысль о чае, возникшая на краю сознания, тут же исчезает в пучине очередной грубой ошибки. - Великий Мерлин... - красная черта методично зачеркивает строки ученической ерунды, помечая основную мысль, с которой началось падение в бездну. - Если он готов, принеси, пожалуйста. Только не отвлекай, - я чуть трясу головой и расправляю плечи, заставляя твои руки соскользнуть. Как ни странно, эта работа чем-то похожа на твою - наверное, рассуждениями, - но, невозможно не признать, что твое умение было выше. А по сравнению с данным экземпляром даже намного выше.

- Конечно, - стараюсь исчезнуть из поля твоего зрения как можно тише и незаметнее, потому что работа как-то подозрительно похожа на мою - уж не знаю, чем. Я бы, по крайней мере, написал точно не лучше, в Зельях я абсолютно ничего не смыслю, кроме нарезки ингредиентов - уж этому ты меня научил.

Как, впрочем, и заваривать настоящий английский чай, в меру крепкий и терпкий, очень ароматный. Его вкус я очень люблю пить с твоих губ, когда ты целуешь меня, непримиримо и властно. Жаль, что сегодня я не смогу поцеловать тебя после глотка чая - от подобных проверок тебя действительно лучше не отвлекать. У меня пока будет время подумать о нашем первом лете, о том, каким оно будет, и вообще - сколько еще ты будешь терпеть меня рядом с собой. Я люблю тебя, и хотел бы, конечно, продлить это счастье и свою маленькую персональную сказку лет эдак до восьмидесяти, но кто его знает, насколько тебя хватит.