Долго тебя ждала

Еще до конца не понимая, что же ее ждет, Мариам отыскала нужный репортаж в сети. Просмотрела его несколько раз, прежде чем поняла, что ни черта… ага, ни черта не понимает! Не потому, что диктор говорит по-английски, с чем с чем, а с этим у неё вроде бы проблем не было, а потому что в ее жизни такого в принципе не могло произойти. Не могло, да. Но как-то оно случилось.

С губ сорвался странный скулящий звук. Мариам отложила телефон. Поднялась из-за стола. И так, впившись в него побелевшими от усилия пальцами, посмотрела на себя в зеркало.

– Ну, ты же не думала, что он и впрямь влюбился, правда? – даже голос Гургена в её голове в тот раз прозвучал как будто бы робко. Мариам всхлипнула. На ставшее привычным «Заткнись!» не хватило сил. Она упала в кресло и вновь открыла поисковик. Ей нужно было понять, что происходит. Да, Мариам вполне допускала, что Кравец ее не любил. Но чтобы вот так воспользоваться ее чувствами, так беззастенчиво ими воспользоваться, ведь мало не любить! Нужно как минимум ненавидеть. Чтобы так жестоко с ней поступить.

И снова этот странный вой…

От автора: друзья, огромное спасибо за ваш отклик! Все читаю, радуюсь, вдохновляюсь. И за лайки спасибо) Кстати, на "Моя по умолчанию" открыта подписка, еще несколько дней стоимость книги минимальна. 

Мариам налила из графина водички, махом осушила стакан, схватила телефон, сумочку и помчалась прямиком к Жемчужине. Почему-то даже мысли не возникло сначала ему позвонить. Бежать было недалеко. Жилищный комплекс, в котором Кравец снял квартиру, располагался аккурат напротив набережной. Ей повезло проскользнуть внутрь за кем-то из жильцов.

– Сто третья – это какой этаж? – поинтересовалась у консьержки, прежде чем та успела прицепиться к ней первой.

– Четырнадцатый.

И мимо-мимо, пока не успели остановить, ведь, наверное, в дома такого уровня не принято пускать посторонних. Мариам вызвала лифт, прислонилась разгоряченным лбом к прохладной металлической обшивке. Почему-то казалось, что кабина еле тащится вверх. Хотя на подъем ушло меньше минуты.

О том, что будет делать, если Кравца не окажется дома, Мариам подумала, лишь позвонив в его дверь. Но, к счастью, ей открыли. И что? Дальше что?! Что ему говорить?

– … Ты… был со мной… был со мной… чтобы спасти свой зад?

– Нет!

Нет? Хорошо… Как хорошо. И все, что он говорил дальше – складно. Женя действительно не знал, приглашая девушку на свидание, что этой девушкой окажется Мариам. Значит, он действительно не собирался использовать ее в своих играх. Не собирался. Но все же использовал. А когда в ней отпала необходимость – просто исчез с радаров. Ну почему? Почему же так больно, господи?

– Послушай, девочка… – начал было он, но Мариам прервала:

– Не надо. Я в-все поняла.

– Ну, что ты поняла?

– П-почему ты не звонил. Мавр свое дело сделал. Мавр может быть свободен. – Мариам повернулась на пятках и пошла к двери. Вот как выходит. Не зря она боялась… Не зря! Да только что толку? Один черт не уберегла сердца своего глупого. Ну, ничего-ничего. Только бы дойти до двери по его осколкам. А там как-нибудь. Что ей, в первый раз?

«Ну, ты это, давай, вытри сопли!» – вновь подал голос Гурген.

«Ага. Сейчас. Ты прав. Не стоит он. Не стоит моих слез. Вообще», – ну, надо же, какое у них, блин, единодушие!

Ничего перед собой не видя, Мариам сжала пальцы на дверной ручке.

– Ты вообще меня слышишь?! – взревел Кравец у нее за спиной. – Я с тобой был не из-за чертового Т*!  

«Вали! Вот просто открой эту гадскую дверь и вали отсюда», – все сильней заводился Гурген.

«Сейчас. Сейчас свалю. Просто…»

– А почему? – шепнула едва слышно, сжав пальцы с такой силой, что металл пребольно впился в ладошку.

– Потому что! – проорал Кравец. Вот как? Думает, он в том положении, чтобы на нее орать?!

– Почему?! – Мариам резко развернулась. Хлестнула его по лицу волосами. Наотмашь. Жаль, не рукой. А ведь хотелось!

Что смотришь?! Ну, что ты смотришь? Я тоже умею орать!

В глазах Кравца мелькнуло удивление. Он сощурился, приблизился к ней так, что они застыли нос к носу, гоняя раскаленный потрескивающий воздух туда-сюда. Громкий вдох – выдох. Шум крови в ушах. Бум-бум-бум в такт рваному ритму сердца.

– Потому что рядом с тобой я чувствую себя настоящим. Нигде, ни с кем не чувствую, а с тобой – да.

Это не признание в любви. И близко нет. Но… Как же сладко... Как сладко оно звучит!

– Женя…

– И да, может быть, я поступил не до конца честно, но это не перечеркивает и не отменяет того, что у нас есть. И будет.

– Ты так уверен, что я никуда не денусь?

– Вот именно. Потому что я тебя не отпущу.

Это не признание в любви, да. Но… Это большее, чем то, на что она могла рассчитывать еще каких-то пару недель назад. Намного-намного большее.