Долгое прощание

– В вашей каюте невозможно работать, сэр Юстус. Она полна чемоданов. – Судя по его тону, можно было предположить, что чемоданы это тараканы и им нечего делать в каюте. Я объяснил ему, хотя он мог и не поверить этому, что когда путешествуешь, то приходится часто переодеваться. Пагетт изобразил на своем лице слабую улыбку, с которой всегда встречал мои попытки острить, а затем вернулся к делу. – И вряд ли мы можем работать в моей конуре.

Я знаю, что такое «конура» Пагетта: у него обычно бывает лучшая каюта на пароходе.

– Мне очень жаль, что капитан не предоставил вам свою, – сказал я саркастически. – Быть может, вы переложите часть своих вещей в мою каюту?

Сарказм – всегда очень опасная вещь, если имеешь дело с такими людьми.

Он сразу же зажегся.

– Да, если бы я мог отделаться от пишущей машинки и чемодана с канцелярскими принадлежностями…

Этот чемодан действительно весит очень много. Из-за него всегда бывают неприятности с носильщиками. Главный смысл жизни Пагетта – докучать мне. Он считает меня своей личной собственностью.

– Мы достанем лучшую каюту, – сказал я поспешно.

Вещь, казалась бы, простая, но Пагетт – человек, который из всего любит делать тайны. На следующий день он пришел ко мне с видом заговорщика.

– Вы помните, что вы говорили о каюте № 17?

– Да, ну и что из этого? Что, чемодан с канцелярскими принадлежностями застрял в дверях?

– Дверь там таких же размеров, как и во всех других каютах, – ответил Пагетт серьезно. – Но я должен сказать вам, сэр Юстус, что с этой каютой происходит что-то странное.

– Если вы боитесь нечистой силы, то мы не собираемся там спать, так что это не должно иметь никакого значения. Духи не выносят стука машинки.

Пагетт сказал, что дело не в духах, а в том, что он не получил 17-й каюты, и рассказал мне длинную историю. Он, мистер Чичестер и девушка, которую зовут Анна Беденфельд, из-за этой каюты буквально схватились врукопашную. Победила, конечно, девушка, и Пагетт болезненно это переживал.

– 13-я и 28-я каюты лучше 17-й, – сказал он снова, – но они даже не захотели смотреть на них.

– Хорошо, – сказал я, сдерживая зевоту, – ведь и вы не сделали этого, мой дорогой Пагетт.

– О! – он укоризненно на меня посмотрел. – Вы же тоже хотели занять каюту № 17?

Пагетт всегда напоминает мне слишком исполнительного школьника.

– Дорогой мой, – сказал я с раздражением. – Я говорил о каюте № 17, потому что знал, что она свободна. Но я не говорил, чтобы вы насмерть бились из-за нее. 13-я или 28-я подошли бы нам ничуть не меньше.

Он казался оскорбленным.

– Есть еще кое-что, – настаивал он. – Мисс Беденфельд получила эту каюту, но сегодня утром я видел, что Чичестер тайком выходил из нее.

Я строго посмотрел на него.

– Если вы попытаетесь обвинить Чичестера в отвратительной связи с этим прелестным ребенком Анной Беденфельд, я не поверю ни единому вашему слову, – сказал я холодно. – Анна Беденфельд – чудесная девушка с изумительными ножками. Я бы сказал, что у нее лучшие ножки на пароходе. – Пагетту не понравились мои рассуждения о ножках Анны. Он из тех людей, которые никогда не замечают подобного. А если замечают, то, конечно, лучше умрут, чем скажут об этом. Мне нравится дразнить Пагетта, поэтому я продолжал: – Раз уж вы знакомы с ней, вы могли бы пригласить ее поужинать с нами завтра вечером. Ведь завтра маскарад. Между прочим, вам бы лучше спуститься вниз к костюмеру и выбрать у него хороший маскарадный костюм для меня.

– Вы хотите надеть маскарадный костюм? – спросил Пагетт голосом, в котором был ужас.

Я видел, что это несовместимо с его представлениями о моем достоинстве. Он становился просто больным при одной мысли об этом. На самом деле я и не собирался облачаться в подобный костюм. Но я не мог удержаться, чтобы не подразнить Пагетта.

– Что вы видите в этом плохого? – спросил я его, – Конечно, я надену маскарадный костюм. И вы тоже. – Пагетт вздрогнул. – Так идите к костюмеру и попытайтесь получить костюм получше, – закончил я.

– Я не думаю, чтобы у него нашлось что-нибудь вашего размера, – пробормотал Пагетт, оглядывая мою фигуру.

– И закажите в салоне стол на шесть персон, – сказал я, не слушая его. – Мы пригласим капитана, девочку с хорошими ножками, миссис Блейр.

– Мы не можем пригласить миссис Блейр без полковника Райса, – вставил Пагетт. – Он пригласил ее поужинать с ним, я слышал.

Пагетт всегда все знает. Я был очень огорчен.

– Кто этот Райс? – спросил я раздраженно.

Как я уже сказал, Пагетт всегда все знает или думает, что знает. Он снова напустил на себя таинственность.

– Говорят, что он состоит на секретной службе, сэр Юстус. И что он большая шишка. Но точно я не знаю.

– Как это похоже на наше правительство! – закричал я. – На пароходе находится агент, в обязанности которого входит перевозка секретных документов, а они поручают это человеку, не имеющему к подобному никакого отношения и желающему только одного, чтобы его оставили в покое.

Пагетт стал еще более таинственным. Он сделал шаг по направлению ко мне и понизил голос до шепота.