Долгожданный любовник

Отложив в сторону тяжелую секцию двери, Сола вновь закусила конец своего фонарика и наклонилась вперед. На открывшихся взору полках лежали ювелирные изделия, биржевые акции и несколько, оставленных под рукой, поблескивающих золотых часов. А так же пистолет, который, она была готова поспорить, был заряжен. И никаких денег.

Опять же, когда дело касалось Бенлуиса, повсюду было столько налички, что по понятной причине он не стал напрягаться и занимать ими место в сейфе.

Проклятье. Здесь не было ничего, что стоило бы всего лишь пять тысяч долларов.

В конце концов, в этой краже, она хотела забрать лишь свое честно-заработанное.

Ругнувшись, она присела на пятки. Фактически, в сейфе не было ничего дешевле двадцати пяти тысяч. И не то чтобы она могла отломать половинку ремешка от часов… блядь, как она его превратит в деньги?

Прошла минута.

Вторая.

«Хрен с ним», подумала она, и, прислонив вырезанную ею панель к стенке сейфа, закинула содержимое полок обратно. Поднявшись на ноги, Сола, с помощью фонарика осмотрелась в комнате. Все книги были коллекционными изданиями или антикварными первоизданиями. Предметы искусства на стенах и столах были не только до неприличия дорогими, но и сложно превращаемыми в наличность без помощи представителей преступного мира… людей, с которыми Бенлуис имел тесные связи.

Но она не уйдет без своих денег, черт побери…

Внезапно, она улыбнулась, решение нашлось.

На протяжении множества лет существования человеческой цивилизации, торговля существовала и развивалась при помощи бартерной системы. Так сказать, один индивидуум менял товары или услуги на товары или услуги похожей ценности.

За все время своей деятельности, Соле никогда не приходило в голову накинуть стоимость за порчу имущества ее целей: нового сейфа, системы безопасности, и дополнительных протоколов безопасности. Она могла бы поспорить, стоили они недешево… хотя далеко не так дорого как то, что она обычно забирала. И она вошла сюда в полной уверенности, что Бенлуис понесет эти допзатраты… своего рода денежный ущерб за то, что он ее наколол.

Тем не менее, теперь они были целью.

По пути назад, к лестнице, она рассматривала доступные ей варианты… и в конце подошла к стоявшей в нише скульптуре Дега, изображающей миниатюрную балерину. Бронзовое изваяние юной девушки наверняка пришлось бы по нраву ее бабушке, и, возможно, поэтому среди всех предметов искусства в доме она остановилась именно на ней.

Установленная над статуей подсветка была отключена, но шедевр все же ухитрялся сиять. Соле, особенно нравился край балетной пачки, изящный, но жесткий взрыв тюли, очерченной решетчатой металлоконструкцией, которая в совершенстве зафиксировала то, что должно было быть подвижным.

Сола подошла поближе к основанию статуи, обернула вокруг нее руки и направила всю свою силу на то, что бы сдвинуть ее с места не более чем на пять сантиметров.

Затем взбежала по лестнице, отсоединила свой маршрутизатор и лэптоп от сигнализационной панели в хозяйской спальне, вновь заперла дверь и вылезла через окно, в котором прорезала отверстие.

Не более чем через четыре минуты она вновь была на лыжах, скользя по снегу.

Не смотря на то, что в карманах ничего не было, она улыбалась, покидая имение.

ГЛАВА 38

Наконец «мерседес» подкатил к главному входу в особняк Братства. Куин первым выбрался из машины и подошел к дверце со стороны Лэйлы. Когда он открыл ее, она подняла глаза и встретилась с его взглядом.

Он знал, что никогда не забудет, как выглядело ее лицо. Ее кожа была бела как бумага и так тонка, что казалось, красивое костное строение просвечивало сквозь нее. Глаза Лэйлы запали, губы сжались в тонкую полоску.

В этот момент, Куин поймал себя на мысли, что так Лэйла будет выглядеть, когда будет умирать, через десятки, а может сотни лет в будущем.

— Я тебя понесу, — сказал он, затем наклонился и осторожно подхватил ее на руки.

Отсутствие возражения, подсказало Куину, насколько ничтожно мало теплилось в ней жизни.

Когда Фритц распахнул двери вестибюля, словно дворецкий ожидал их прибытия, Куин пожалел обо всем случившемся: о мечте, на короткое мгновение вспыхнувшей в нем в период жажды Лэйлы, о пустой надежде, о физической боли, которую сейчас испытывала Лэйла, об эмоциональных страданиях, которые они оба переживали.

«Все это сделал с ней ты».

Услуживая ей во время жажды, Куин, полностью сосредоточился на положительном исходе, в котором был уверен на все сто.

Теперь же, Куин водрузил свои ноги на твердую, смердящую землю реальности? Все это того не стоило. Даже шанс обрести здорового малыша.

Самым худшим было наблюдать за страданием Лэйлы.

Неся ее в дом, Куин взмолился, чтобы у них не оказалось много зрителей. Он просто хотел избавить ее от всего, даже если это были бы только грустные, обеспокоенные лица.

Но рядом с ними никого не оказалось.

Куин поднимался по лестнице, перешагивая через две ступени, а добравшись до второго этажа, увидел распахнутые двери кабинета Рофа и выругался.

С другой стороны, король же был слеп.