Доля ангелов

   Позднее, перебирая в памяти подробности той беседы в Кремле, я убедился, что мой учитель успевал считывать мысли Сталина и вести разговор в неопасном для себя русле. Этот поединок двух гипнотизеров, из которых один играл в поддавки, мог бы стать вершиной этого жанра.

   – Я слышал, что на ваших сеансах исчезают люди и предметы. А сделать невидимый самолет, танк или автомобиль, это возможно? – с едва сдерживаемым азартом спросил Сталин.

   – Теоретически да, ибо человек видит то, что хочет видеть. Однако для эксперимента такого масштаба понадобятся усилия хорошо подготовленных людей, целой лаборатории!

   – А если мы поручим вам такую лабораторию, подберем помощников?

   – Нет-нет, товарищ Сталин. Я не готов к такому назначению.

   – Ну что ж, благодарю вас, Кинг. А знаете, наши конструкторы уже создали невидимый самолет

! – Сталин щурился от удовольствия, точно выиграл у Кинга партию в шахматы.

   Сталин сделал странный жест согнутой и поднятой до плеча кистью руки, словно благословляя и отпуская Вольфа. Со стороны это было похоже на пионерский салют или на жест священника. Потом он нажал на кнопку вызова охраны.

   На лестнице Кинг грозно взглянул на меня и прочитал в моих глазах все происшествие с перстнем.

   – Не бойся. Я верну перстень, – пробормотал он у дверей кремлевской столовой, – но я уже никогда не смогу передать его Верховному...»

* * *

   Я убрал рукопись и погасил свет. Было ощущение, что изнутри лба бодается упрямый бычок.

   Воспоминания Тайбеле открывали одну из наиболее закрытых страниц в истории сталинизма, его магическую сторону. И оправленный в золото кристалл, мерцающий на моей руке, был связан с тайной магического социализма; империи странных символов и тайных знаков, никогда так и не озвученного культа Новой Атлантиды, избранницы Бога, отмеченной кровавыми стигматами алых звезд. Иллюзионист Вольф Кинг хотел передать «кристалл воли» из рук в руки по закону древних магов, но сама судьба воспротивилась этому.    Внезапно я замерз. Ледяной холод полз по руке вверх, словно камень жадно вытягивал мое тепло. Постепенно он нагрелся и стал излучать ровный жар.

   Глава 5    Между тигром и драконом

   Но вино, чем слаще, тем хмельнее,

   Дама, чем красивей, тем лукавей.

Н. Гумилев

    По коридору раздавались шаги, звучали приглушенные голоса: проводник вел позднего пассажира. Зеркальная дверь плавно ушла в стену, и на пороге возник романтический женский силуэт в стиле Лотрека. Следом за изящной дамой проводник внес небольшой чемоданчик.

   Снаружи светил фонарь, и купе было ярко-полосатым от опущенного жалюзи. Поезд пошел, набирая скорость. Полоски света от жалюзи замелькали быстрее. Женщина быстро разложила постель, расстегнула и сняла курточку, через голову стянула свитер... Японцы, самая неромантичная нация, утверждают, что женщины бывают красивы в трех случаях: в ночной темноте, если смотреть на них издалека и когда они прячутся под бумажным зонтиком, намекая, что все зависит от освещения. Станционные огни и ленты «бонзайки» окрасили ее поджарую наготу пляшущими тигровыми полосами. Ночная тигрица! В «Дао любви», китайской разновидности любовной грамоты, которой я по молодости лет интересовался, свидание сравнивается с «игрой дракона и тигрицы». В ее холеном теле ощущалась сила и породистая нервозность.

   Я перевел дыханье, как после бега.

   – Вы не спите? Простите, если я вас разбудила, – произнесла незнакомка с явным европейским акцентом.

   Она накинула блестящую шелковую пижамку. Взвизгнула застежка-молния, отрезая призрачный рай от дорожной обыденности.

   – Все нормально, не беспокойтесь.

   Она с легким вздохом, одинаково похожим и на легкую досаду и на смущенное хмыканье, легла и отвернулась к стене.

   Поезд летел сквозь ночь, мелкие городишки осыпали нас огоньками света, в конце концов, я понял, что не могу спать, и впервые пожалел, что бросил курить.

   – У вас бессонница? – промурлыкала она. – У меня с собой отличные таблетки, могу поделиться.

   И я принял вызов:

   – Ну, раз уж вы все равно не спите, давайте знакомиться. У меня очень редкое, нетривиальное имя: Арсений, правда, в таблице Менделеева «арсеникум» означает мышьяк.

   – Ах, какая химическая прелюдия, – усмехнулась девушка. – Я – Анелия, а для друзей – Нелли.

   – Вот и познакомились. Как-то неудобно так, лежа. Давайте зажжем свет, закажем чаю и разгоним дорожную скуку.

   Я нажал кнопку ночника и зажмурился: Нелли была из редкой породы подлинно рыжеволосых, сочетающих тонкий профиль античной камеи с прозрачной, жемчужно голубоватой кожей, почти без румянца. И, конечно же, глаза! Зеленые, смеющиеся озера, опушенные густым лесом темных ресниц. Вырез ее губ и рассеянная улыбка манили загадочно, так что у меня предательски екнуло: «Хороша, ведьма!»

   Нелли села, оперлась о столик мраморным локотком и с усмешкой смаковала мое изумление. И чем дольше я смотрел на нее, тем яснее осознавал, что уже где-то видел это запоминающееся лицо и отточенные линии: тут мой «тайный советник» не мог обмануться.