Доля дьявола

— Мистер Болдвейн? — Позвала его медсестра из-за двери «Только для персонала». — Ваша жена…

— Спасибо. — Лейн поднялся и направился к ней. Понизив голос, он пробормотал: — И она мне не жена.

Медсестра моргнула.

— Простите. Мне показалась, что она сказала…

— Где она? И вы меня прости за грубость.

— О, я понимаю, сэр. — Медсестра сделала шаг назад, пропуская его вперед, но краем глаза он заметил по ее выражению лица, что она совсем не понимает, о чем он ей говорит. — В такое трудное время.

«Ты даже понятия не имеешь насколько оно трудное», — мелькнуло у него в голове.

Лейн прошел мимо поста персонала и различных зон интенсивной терапии, заключенных в стеклянные колпаки. Шанталь находилась левее, он вошел, она выбросила вперед руку и посмотрела на него дикими, испуганными глазами.

— Дорогой, ребенок…

Две медсестры, подключавшие капельницы и контрольное оборудование, замерзли, переведя на него взгляд. Они продолжали пялиться на него, с трудом возвращаясь к своим обязанностям, ему захотелось накричать на Шантала и поставить точку на всем ее дерьме… но он не собирался еще раз делать это публично, уже было достаточно.

Опустившись в свободное кресло, он смотрел в тщательно подведенные глаза Шанталь. Тушь не размазалась, несмотря на слезы, и он подумал, может она запланировала всю эту сцену… или она пользуется водостойкой тушью на случай, если собирается устроить очередной трюк своим плачем.

Тем не менее, она выглядела не очень хорошо. Ее лишили причудливой повседневной одежды, переодев в бледно-синюю больничную сорочку, слишком свободную для нее, ее выпирающий живот был теперь более заметен, даже через тонкое одеяло, которое ее прикрывало.

И она была очень бледной, несмотря на свой загар.

— Здесь могут находится ваш…, мистер и… ах, миссис Болдвейн. — Медсестра, которая привела его, сосредоточила свое внимание на Шанталь. — Мы можем еще что-нибудь для вас сделать, чтобы вы чувствовали себя более комфортно?

— Что будет дальше? — прошептала Шанталь. — Как же мой ребенок…

— Анализ крови будет готов через полчаса, и вы сможете обсудить с врачом ваши дальнейшие шаги, но думаю, мы сделаем УЗИ.

— Я потеряю ребенка?

— Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы помочь вам, миссис Болдвейн.

И они остались одни, стеклянная дверь закрылась, шторы были задернуты.

— Ты такой жестокий, — выпалила Шанталь. — Ты так много значишь для меня.

Лейн молча провел ладонями по своему лицу. Желание напомнить ей о всем, что она сделала не только лично ему, но и в поместье Истерли, всему обслуживающему персоналу, официантам и официанткам, горничным, которые находились в пределах досягаемости ее Космополитического высшего ранга, было почти непреодолимым. Но если она его прогонит, он так и не узнает, что происходит на самом деле.

Один раз она уже соврала о своей беременности.

— Давай, просто это переживем, — сказал он, стиснув зубы.

— А потом… — Она с трудом сглотнула. — Возможно, у нас будет совместное будущее… настоящее будущее без вмешательства третьих лиц.

«Третьим лицом ты называешь моего гребаного отца? — подумал он. — Вмешательством?»

Что касается лично Лейна, единственное будущее, которое он видел с Шанталь — подписание документов о разводе, прекращающих ошибку, которую он совершил, женившись на ней.

— Лэйн, мы не должны заканчивать наш брак.

«Ничего не говори, парень, — твердил он себе. — Просто молчи, черт возьми».

Шанталь еще о чем-то продолжала говорить, но потом вдруг у нее вырвался стон. И она вдруг дернула ногой.

— Позови доктора! Врача быстрее!

Самюэль Ти. последовал за Джин в лифт своего пентхауса высотки, зная все об этой женщине, и он точно знал, что ее волосы будут блестеть от точечных светильников в потолке. Он знал запах ее духов и лосьона для рук, которыми она всегда пользовалась, когда умывалась. Он знал, как может смотреться на ней персиковое шелковое платье и мерцающие золотые сережки в ушах и колье на шеи.

Сегодня на ней не было шарфа, и он внимательно осматривал ее шею.

Синяки прошли, или по крайней мере, казалось, что они уже прошли. Однако на запястье появились новые.

Послышался едва уловимый бип, объявляющий, что они достигли верхнего этажа, отчего его внимание передвинулось на панель с кнопками над дверью. Двери открылись, он вынул ключ из слота, позволив ей войти в свои собственные апартаменты.

— Не знаю, как ты это делаешь, — сказала Джин, шагая вперед по густому ковровому покрытию.

— Что делаю?

Двери лифта закрылись, он же наблюдал, как она идет по его помещению с окнами от пола до потолка, выходившими на реку Огайо со стороны сельскохозяйственных угодий Индианы. Джин казалась ему такой потрясающей, со своими длинными и гладкими ногами и настолько узкими лодыжками, что они казались крошечными, в изящных туфлях на высоком каблуке. Ее бедра обладали эротической округлостью, талия, которую он настолько чертовски хорошо знал, обхватывая ее руками, была тонкой, ее плечи идеальными, особенного с волосами, спадающими на них.

В его современном черно-белом декоре она казалась настолько живой и чувственной.

Она оглянулась на него.