Долина Колокольчиков

Авалати набрал горсть снега с конька крыши, на котором сидел, и слепив снежок, что есть силы расстроенно швырнул его вдаль. Тот влетел аккурат в деревянный щит, на котором они когда-то прикрепляли расписание и дотошно отмечали результаты соревнований.

Все те игры, боги-хранители…

Силграс никогда не относился к ним серьёзно. Стрельба из лука, бег, боевая магия и плавание – какая разница, кто победит? Точнее, не так. Какая разница, кто займёт второе место? Ведь первое всегда было за ним.

Сейчас Авалати не понимал, как он мог быть настолько слеп, что не видел огорчения Хеголы. Снова и снова тот проигрывал ему – а Силграсу и в голову не приходило, что это может как-то задевать друга.

Интересно, что бы почувствовал он сам, проиграй Хеголе хоть единожды?

У альва не было ответа. И сейчас, в спокойном (ну, относительно) расположении духа, он не знал, как оценивать уязвлённую гордость Тоффа. Прав ли был Силграс, когда в день Той Самой Ссоры отчитывал Хеголу за неумение признать свою слабость? То есть, конечно, он подобрал максимально неподходящие слова и интонации, но в целом…

Это была правда? Хеголе действительно следовало воспринимать свои бесконечные проигрыши философски, сравнивать себя только с собой вчерашним, как пишут в модных норшвайнских книжках, или всё же это Силграсу стоило задуматься о душевном равновесии друга – обратить внимание на терзания Хеголы, выйти из игры, незаметно поддаться, в конце концов?..

Триста лет прошло, а у Авалати так и не было правильного ответа.

«Между справедливостью и добротой всегда выбирай второе».

Так ему однажды сказал Хегола. Они тогда поехали на большие летние игры в деревню под названием Сонное Облако, что находилась к западу от Асулена. Это был период командных соревнований, и будущими размолвками Силграса с Тоффом ещё и не пахло.

Утром и днём они, как и все вокруг, занимались обычной работой. Для приехавших в гости жителей Долины это был, так сказать, обмен знаниями с жителями Сонного Облака. Силграс общался с местным колдуном на тему лучших зелий, травок и заклинаний. Тофф обсуждал вопросы управления деревней со старостой. Плотники тусовались с плотниками, кузнецы с кузнецами и так далее. В общем – настоящий фестиваль мастерства и практики. Мечта о взаимовыгодном сотрудничестве во плоти. Идиллия.

Интересно, всё тогда действительно было так хорошо или это память облагораживает прошлое?..

Вечером провели полуторачасовую игру с мячом, где Долина Колокольчиков победила с таким сногсшибательным отрывом, что соннооблаковцы их чуть не побили. Но потом вспомнили о правилах гостеприимства, кое-как собрались с духом и закатили традиционную вечеринку.

Сонное Облако находилось в тёплой зоне и выглядело потрясающе: домики на деревьях, болотные огоньки, пружинистый мох под ногами, катание с холмов на низких тележках (Силграс презрительно называл их недосанками) – вот это всё.

Вечеринка подмяла под себя деревню целиком: ещё недавно ругавшие друг друга на чём свет стоит игроки и их болельщики теперь в обнимку шатались от одного трактира к другому, взрывали фейерверки, проверяли, кто дольше удержится на недовольных быках (ну да, опять элемент соревнований, что ж поделаешь) и танцевали на подсвеченных волшебными цветами полянках.

И вдруг Силграс, так и не снявший бирюзовую спортивную форму, сидящий на бревне в углу танцплощадки рядом с Тоффом и потягивающий вишнёвый сидр, заметил, что один мальчишка ворует. Паренёк лет тринадцати ловко лавировал в толпе танцующих и вытаскивал из их карманов то монетки, то часы – в гости в соседние деревни ездили как на праздник, хорошо одеваясь и беря дорогие вещицы.

Силграс сузил глаза, отставил бутылку и хрустнул пальцами.

– Ты чего делать собрался? – Хегола предупредительно ухватил его за майку.

– Этот малец ворует. Остановлю его и отчитаю.

– При всех?

– Естественно, – фыркнул Авалати, выдирая рукав из крепкой хватки. – Он творит хрень; он заслуживает получить по носу.

Тофф пристально смотрел на него своими зелёными глазами. Иногда они полыхали яростью, иногда тускнели от обиды, но большую часть времени оставались понимающими и терпеливыми. С другим складом характера старостой не станешь… Или, вернее, не выдержишь им быть.

– Не надо, – Тофф категорично покачал головой. – Его за такое со свету сживут. Розгами изобьют, начнут над ним издеваться, а то и вовсе из деревни выгонят.

Силграс закатил глаза. Иногда Хегола говорил таким «мудрым» голосом, будто ему было девяносто.

– И что? Воровство теперь допускать, что ли?

– Нет. Поговори с ним наедине.

– Ещё чего. Делать мне нечего: нотации недоразвитым детишкам читать. Ладно, без проблем: сделаю вид, что ничего не видел.

– Вот так мы и выяснили, что ты хотел не проблему решить, а покрасоваться, – ухмыльнулся Хегола и подло рассмеялся, когда Силграс покраснел и проворчал нечто невразумительное. А потом, сопя, плюхнулся обратно на бревно и решительно сжал тонкое стеклянное горлышко бутылки.