Долина Колокольчиков

– Я тоже однажды очень много времени провёл в лазарете, – сказал он. – Ещё в школьные годы. Но болел не я, а моя мать. Это был недуг того рода, который приходится лечить месяцами, если у вас нет денег, и который уходит за неделю, если деньги есть. Моя семья всегда была достаточно состоятельной, но как раз накануне этого всего у отца случилась чёрная полоса, и он влез в долги. Помощи было попросить не у кого, и тогда я решил, что я сам добуду лекарство. Украду его.

Тинави поражённо подалась вперёд, но не издала ни звука, явно боясь, что Морган передумает рассказывать. Но он бы договорил в любом случае. Такие истории долго хранишь в себе, а если уж начал делиться – не остановишься, пока не выплеснешь полностью.

– У меня тогда был лучший друг. Ночью я залез в знахарскую лавку на центральной улице Минакора, а его попросил постоять на стрёме. Но он отвлёкся и ушёл, и меня поймали. Это было ужасно: вместо того чтобы помочь матери, я только расстроил её так, что течение болезни даже ухудшилось. С этим другом мы помирились, но через год случилась похожая ситуация: мы с ним вместе готовили зелья для одного большого заказа в магическом магазинчике, в котором подрабатывали, и, хотя он говорил, что с его частью всё нормально, уже в последний день оказалось, что он всё запорол. Нас обоих выгнали, а мне нужна была та работа. Потом это повторялось ещё пару раз. Только лет в семнадцать я наконец понял, что не стоит на него полагаться. А потом уехал учиться в Шолох – сначала на подготовительные курсы при Башне магов, затем – в саму Башню. Не знаю, что стало с Джуи при учёте его-то характера.

Морган зевнул и устало прикрыл глаза.

– Ты поэтому думал, что я не успею остановить троллей? – тихо спросила Тинави.

Гарвус вздрогнул.

– Естественно, не поэтому, – сверкнул глазами он. – Столько лет прошло. Я вспомнил об этой истории только вслед за твоей. А тролли просто были слишком близко: учитывая, что я понятия не имел, что ты собой представляешь в магическом плане – рассказы не считаются, ведь экстренные ситуации меняют правила игры, – нельзя представить ничего логичнее моего поступка.

Тинави наклонила голову. Гарвус подумал, что сейчас она наверняка начнёт спорить, и что-то там глубокомысленно выводить, и пытаться залезть ему в самую душу без мыла, но, к счастью, Ловчая лишь улыбнулась:

– Хорошо, что всё закончилось хорошо. А возвращаясь к теме Шолоха: когда ты учился, ты жил в резиденции Башни или снимал комнату в квартале Старых Королей?

Именно в этом студенческом райончике – сплошь каналы, платаны, узкие домики и гондолы – по сниженной цене можно было арендовать жилплощадь молодым колдунам.

– Второе. Не люблю, когда вокруг ошивается много народа.

– О да, это я заметила!

Пауза. Разговор, не успевший разгореться, потух. По состоянию Берти было неясно, не захочет ли он ещё трепаться во сне, а по хитрой физиономии Тинави – не станет ли она подслушивать.

– А ты где живёшь? – по некотором размышлении выдавил Морган.

– В Мшистом квартале.

– Красивое место.

– И тихое.

– Хм. Не думал, что для тебя это важно.

– Не думала, что ты вообще обо мне думал. Ой, всё, стоп! Не закатывай глаза. Давай дальше разговаривать, Морган. Я не буду дерзить, правда.

– Ну-ну.

И они говорили, и разговор шёл сложно, поначалу медленно и со скрипом, будто давно не используемая тележка в гномьих шахтах, а потом всё разгоняясь, всё глаже идя по рельсам беседы.

Начали со всяких глупостей вроде погоды в Лесном королевстве, а вот продолжили тем, что по-настоящему важно, что заставляет сердце замирать от собственной неловкой искренности, а потом с облегчением биться сильнее, чем прежде – я не отвергнут, я понят.

Это был разговор о высоком звёздном шатре и его тёмном отражении в водах Нейрис, о манящих закоулках Башни магов и трепетной зелёной благодати дворцового острова, о мозаичных набережных и пахнущих кофе переулках Верхнего Закатного квартала, в которых к горлу всегда подступает ком – спасибо за то, что вы есть. О магии. О тайнах. О старых мечтах и угнетающих провалах на своём пути…

– Мне казалось, я тогда всё потеряла, Морган.

– Я думал, что я совсем ничего не стою.

По душе Гарвуса медленно разливалось тепло.

В какой-то момент он понял, что он уже одной ногой провалился в сон… И несёт какой-то бессвязный бред, а веки такие тяжёлые, что нет никаких сил держать их поднятыми.

– Шёл бы ты спать, великий колдун, – нежным шёпотом рассмеялась Тинави. – А то если ты сейчас плашмя завалишься на Берти и раздавишь его, будет совсем неловко.

Пожалуй, она была права.

– Разбуди меня в восемь.

– Уже восемь.

– Тогда… в десять… – неразборчиво проворчал Морган и чуть не врезался в дверной косяк, уходя.

Войдя в свою комнату, он совсем неэлегантно лицом вниз плюхнулся на кровать.

27. Тем временем Силграс