Долина кукол

Когда она заводила речь о деньгах, результат был тот же самый: «Поговори с Мириам, она даст тебе все, что нужно». А у Мириам лишь один ответ: «Чего это тебе деньги понадобились? Я же плачу и за еду, и за выпивку. Бензин в машину можешь заливать бесплатно. А на булавки тебе за глаза хватит пятидесяти монет».

Так дальше продолжаться не может. Сколько же еще ей сидеть у бассейна? На этой неделе она уже прочла целых три книжки, а еще только пятница. Лучи солнца опять заглянули под навес. Она вскочила с места. Нужно что-то делать, куда-то идти. Может быть, Нили окажется дома. Та только что закончила сниматься в своей второй картине, и на студии ей пообещали предоставить месячный отпуск. Она прошла в дом и надела брюки. Как она рада за Нили! Отзывы о первой картине были восторженные, и Дженифер уже была на закрытом просмотре ее второго фильма – великолепно. Но с Нили она встречается нечасто. Время от времени они говорят по телефону, но Нили только что опять сменила себе номер, а этого нового, не числящегося в справочнике, у Дженифер нет.

Восемь кварталов она проехала на машине: ходить пешком в Калифорнии не принято. А если Нили нет дома, она поедет в «Шваб». Возможно, там окажется Сидни Сколски, они посидят с ним, поболтают. Сидни любит Голливуд, но он отлично понимает, каково ей здесь.

Дверь открыл Мэл. На нем были одни плавки. Он располнел, загар придавал ему вполне цветущий вид. Мэл проводил Дженифер к бассейну.

– Обедать хочешь? Я как раз ем сандвич.

Дженифер покачала головой и села в тень. Бассейн у них точь-в-точь как у нее – в форме человеческой почки; такая же кабинка для переодевания, такой же теннисный корт и такой же бар со стойкой. Она посмотрела на окружающие дом красноватые холмы. Неужели и Мэл точно так же сидит здесь целыми днями?

– Нили на студии, – пояснил он. – Примерка костюмов.

– А я думала, ей дали свободный месяц.

– Точно, месяц перед съемками. Что означает месяц примерок, проб у гримеров и фотографирования для афиш. Но она должна приехать с минуты на минуту. Да, ты слышала? Костюмы ей моделирует сам Тэд Касабланка.

– Да, высоко она взлетела, – сказала Дженифер. – Тэд моделирует одежду только суперзвездам.

Мэл ссутулился, его угловатые плечи поникли.

– Такое может быть только в Голливуде – женщина падает в обморок из-за того, что какой-то гомик, видите ли, снисходит до того, что соглашается одевать ее. В любом другом городе, раз ты платишь, то приобретаешь вещь. Разве в Нью-Йорке Сакса волнует, воздаст покупатель должное его творению или нет? Здесь же все символизирует собой определенный статус. Нили сейчас сидит на диете – ну разве не смехота?

– Почему на диете? Она что, поправилась?

– Да нет. Весит сто восемнадцать фунтов [43]. И всегда столько весила. Для ее роста – пять футов пять дюймов [44] – вес прекрасный. Но этот Касабланка – он хочет, чтобы она сбросила еще пятнадцать фунтов [45]. Говорит, что лицо у нее станет интереснее и одежда будет смотреться лучше. Она принимает маленькие зеленые пилюли… маковой росинки в рот не берет.

Неожиданно приехала Нили, как всегда, еле переводя дыхание. При виде Дженифер она пришла в восторг.

– Ты слышала, – воскликнула она. – Меня одевает Тэд Касабланка! О Дженифер, он божественен! Я хочу стать красивой – для разнообразия. Он моделирует для меня действительно очаровательную одежду – по-настоящему выдержанную в одном стиле. Ух ты! Стоит мне только вспомнить то ужасное красное платье из тафты!.. Тэд говорит, что я должна выглядеть по-мальчишески, как озорная девчонка. Но – шикарно. В конце концов, мне сейчас восемнадцать – уже пора.

– Я слышала, ты сидишь на диете.

– Ага. Мэл достает мне снятое молоко. Хочешь чего-нибудь, Джен?

– Кока-колу.

– У нас только газировка. Не держу дома ничего, что полнит. Мэл, сделай Джен лимонада. – Проводив его взглядом, Нили опять повернулась к Дженифер, в ее широко раскрытых детских глазах появилась серьезная озабоченность.

– Ах, Джен, прямо не знаю, что и делать. Он так переменился – просто не вписывается во всю эту жизнь. За что ни возьмется, все испортит.

– Ну, я бы не сказала. Он создал тебе такую рекламу. Его статья в «Мире кино» просто великолепна. Нили покачала головой.

– Все это сделали на студии. А ему просто велели опубликовать ее под своим именем. Он постоянно мешается под ногами. Они вообще не хотят, чтобы он тут сшивался – говорят, что я стесняюсь в его присутствии. А Тэд Касабланка говорит, что он – посмешище всего города.

– Я не стала бы относиться серьезно к его словам. Ты ведь знаешь, какие стервозы эти голубые.

– «Голубые»! – сверкнула глазами Нили. – Не смей его так называть! Он… он великолепен, и точка! Ему всего тридцать лет, а он уже сделал себе три миллиона долларов. И он не голубой!

– Правда?

– Правда. Что, ты думаешь, я делала сегодня? Примеряла костюмы? Это я Мэлу так сказала. Мы, Тэд и я, занимались этим самым… в разных позах. Прямо в его великолепной студии с кондиционированным воздухом. И уж можешь мне поверить, никакой он не… – Она вдруг осеклась на полуслове. Мэл принес им поднос с наполненными стаканами.