Долина кукол

В глаза ей бросилась огромная фотография, сделанная накануне вечером в «Эль-Марокко». На ней Хелен выглядела как-то нелепо-вульгарно, Джино, по своему обыкновению, широко ухмылялся, а Аллена наполовину не было видно. Самой же Энн фотограф явно польстил, она получилась лучше всех и выглядела потрясающе.

Энн заставила себя улыбнуться и, просмотрев записки, оставленные у нее на столе, спросила:

– Кто такой Ник Лонгуорт?

– Ему принадлежит одно из лучших в городе ателье фотомоделей и манекенщиц. А почему ты спрашиваешь? Он что, приглашает тебя работать у него?

– Да не знаю. Я только что пришла и увидела все эти записки c просьбой ему позвонить.

– Эта работенка как раз для тебя, ведь ты прирожденная фотомодель. Рано или поздно ты бы все равно стала ею. От судьбы никуда не денешься – кисмет, как говорят турки.

Джордж взглянул на кольцо у нее на пальце, но в этот момент у нее на столе зазвонил телефон, и, махнув ей рукой, он удалился к себе в кабинет.

Звонил Аллен. Он сразу спросил:

– Ну, пришла в себя после вчерашнего?

– Вечер, по-моему, прошел чудесно, не так ли? – весело ответила Энн.

Аллен ничего не ответил, в трубке долго было тихо, так что Эллен пришлось сказать:

– Аллен, ты слушаешь?

– Мне показалось, что я ослышался.

– Я имела в виду, что мне очень понравилась Хелен Лоусон. – Энн говорила уже как бы оправдываясь.

– И что же тебе в ней понравилось? Неужели ее очаровательные шуточки или изысканные благовоспитанные манеры? Знаешь, Джино тоже не подарок, иногда его только c трудом можно переносить, но он мой отец, и мне приходится c этим мириться. Но что касается Хелен…

– Мне твой отец действительно понравился.

– Не говори это из вежливости, Энн, не надо, я все прекрасно понимаю. Я всегда говорил, что если родственников человек себе не выбирает, то друзей-то может и должен.

– Аллен, ты говоришь ужасные вещи.

– Почему ты так решила? Я просто честен c тобой. Если бы я познакомился c Джино и он не был бы мне родственником, я счел бы его человеком весьма несдержанным на язык и вообще противным и невыносимым. Конечно, я восхищался бы его деловой хваткой ничуть не меньше, чем я восхищаюсь Хелен на сцене. Но в обычной жизни я вполне могу обойтись без них обоих. Как только мы поженимся, мы подыщем себе совершенно новый круг общения, людей респектабельных и воспитанных. Вечером я попробую все это тебе получше объяснить.

Голова Энн вдруг начала раскалываться от страшной боли.

– Аллен, я сегодня очень мало спала, и мне, пожалуй, придется на сегодня отменить нашу встречу. Сразу же после работы я хочу вернуться домой и залезть в постель.

– Кстати, нам нужно обсудить еще один вопрос. Ты долго намерена цепляться за эту работу? Неужели до самого дня свадьбы?

– Я хочу работать, Аллен, пойми это, и я не хочу выходить замуж. Я тебе уже говорила об этом не раз.

Аллен принужденно расхохотался.

– Да, вижу, ты действительно переутомилась. Хорошо, даю тебе свободный вечерок, но прошу тебя, Энн, начинай думать о нашем браке. Знаю, я дал слово, что не буду тебя торопить, поэтому единственное, на чем я могу настаивать, – это чтобы ты начала приучать себя к мысли, что мы должны пожениться.

День тянулся невыносимо долго. Снова был звонок из ателье Лонгуорта. Энн ответила, что ее совсем не интересует перспектива работать у них фотомоделью, но обещала обязательно перезвонить им, если вдруг передумает. После ланча приехал Генри, и, когда Энн принесла ему в кабинет пришедшую почту, он, даже не взглянув на нее, отложил все бумаги в сторону, закурил сигарету и сказал:

– Присаживайся. Мы получили хорошие рецензии на радиошоу Эда Холсона, но должен признаться, этот сукин сын нас просто режет.

– Проблемы c шоу или c ним самим? – поинтересовалась Энн, устало откинув голову на подголовник кресла и массируя себе виски.

– Конечно же Холсон. Что делать, если среди твоих клиентов попадается алкаш? Гений, черт бы его подрал, но жуткий пропойца! – Генри возмущенно тряс головой. – Надрался как свинья в присутствии учредителя шоу. Мне, естественно, пришлось сделать вид, что c ним впервые такое приключилось. Вот козел – получает двадцать тысяч в неделю и имеет наглость наклюкаться вместе c хозяином программы. Но мне еще повезло. У него вчера была только первая стадия запоя, когда он еще сохраняет вежливость по отношению к присутствующим. А то ведь на втором этапе он всех начинает называть жидами-подонками.

– Почему вы c ним все-таки работаете?

– Подсчитай, сколько будет двадцать пять процентов в неделю от двадцати тысяч, вот тебе и ответ. К тому же способности у него незаурядные. В друзья я выбираю только тех, кто мне лично симпатичен, а вот в клиенты – обязательно самых талантливых.

Энн чувствовала, что голова у нее пухнет от боли, казалось, что за глазными яблоками бьют какие-то молоточки.

– По-моему, невозможно до конца и во всем оставаться безупречным, – сказала она, c трудом выговаривая слова.