Долина Слез

Наши взгляды нам мгновение встретились. Губы Меган изогнулись в злорадной усмешке, глаза прищурились, отчего стали еще больше похожи на кошачьи. Стараясь не подать виду, что волнуюсь, я снова перевела взгляд на блестящую гладь озера. Баллахулиш… Вот куда лежит мой путь! Я не сомневалась, что Меган с радостью покажет мне дорогу. Может, она даже согласилась бы дать мне денег на дорогу, лишь бы я поскорее убралась из долины. И только теперь я поняла, ради чего была затеяна эта прогулка.

Заканчивали трапезу мы в полном молчании. Взгляд Меган обжигал мне спину. Странное дело, стоило представить, как она обрадуется моему отъезду, и я почти перехотела уезжать за море. Я напомнила себе, что Лиам делит с этой женщиной ложе, и мне стало противно. И все же думать о разлуке с ним было больно. В глубине сердца я хотела остаться, однако над моей головой до сих пор висела тень острого клинка вдовы[51]. Гвардейцы могли нагрянуть в долину в любой момент.

Я доела вторую лепешку. Во рту после нее остался горьковатый привкус, и я поспешно отхлебнула пива.

– У тебя есть еще братья и сестры, кроме Исаака? – спросила я ни с того ни с сего.

Меган крошила лепешку, к которой не прикоснулась, а невидящий взгляд ее был прикован к озеру. Лепешка выпала у нее из пальцев и скрылась в густой траве. Дрожащими руками она завернула остатки еды в платок.

– Нет. Мать Исаака умерла родами, когда ему был всего год. Ребенок оказался слишком крупным. Его отец женился снова, на моей матери. У них родилась я, а потом, когда мне было два года, моя мама тоже умерла. Мне говорили, что от чахотки. Я ее совсем не помню. А нашего отца затоптало стадо коров во время рейда в Гленлайон десять лет назад. Нас отдали на воспитание Эффи, дальней родственнице моей матери. Ей пришлось нелегко – растить двоих, когда собственных детей у нее не было! Но она очень добра ко мне. Знаю, что нужно больше помогать ей по дому, но я терпеть не могу хозяйственные хлопоты. Поэтому она меня не заставляет. Зато собирать в горах травы, которые она потом сушит, мне по душе. Мы с тобой находимся сейчас на моем любимом месте. Здесь прекрасный вид.

Она ненадолго закрыла глаза и подставила лицо ласковому бризу, напоенному соленым ароматом моря.

– Иногда я мечтаю сесть на корабль и уехать в далекие страны – к южным островам или в Новый Свет. Мне не довелось путешествовать, в отличие от сыновей Макиайна и их двоюродных братьев. Женам положено оставаться в деревне и ждать, когда их мужья вернутся в супружескую постель…

Меган обратила взгляд своих изумрудных глаз на меня.

– А я совсем не люблю ждать.

Я выпила остатки пива из своей фляги и положила ее в корзинку.

– Ты гуляешь среди холмов совсем одна? Говорят, в окрестностях бродит какой-то Кэмпбелл. Будь осторожнее, и пускай с тобой ходит кто-то из мужчин клана. Например, твой брат.

Меган вдруг покраснела и отвернулась. Она была очень взволнована.

– Я смогу защитить себя, – тихо сказала она и отряхнула с юбки крошки. – Я ранила одного, когда он хотел взять меня силой.

Взгляд ее потемнел. Нахмурившись, она стала разглядывать свои руки с длинными пальчиками. Я обратила внимание, что они у нее очень чистые, с аккуратно подстриженными ногтями.

– Это было, когда началась резня, – начала она свой рассказ. – Мы с Эффи и Исааком жили тогда в Ахтриохтане – самой далекой деревне, у озера. Ее еще называют деревней бардов.

Меган прилегла на траву, оперлась щекой на согнутую руку и отхлебнула пива.

– Ты знаешь, что Эффи – ясновидица?

– Нет, – ответила я, в удивлении приподнимая брови.

– Она загодя увидела то, что потом случилось. Она знала, но никому не сказала. Подумала, что это слишком ужасно, чтобы быть правдой. Говорила себе, что ошиблась, что неправильно поняла свое видение…

– Она предвидела ту резню? И никому не сообщила?

– Только мне одной, – сказала Меган и сорвала травинку. – И взяла с меня клятву, что я никому не расскажу. Но я и не собиралась говорить, потому что один солдат из отряда Кэмпбеллов, Джон Маккинли, начал за мной ухаживать. И я даже представить себе не могла, что…

Она замолчала, закрыла глаза и закусила нижнюю губку.

– Он был такой милый, – продолжала она глухим голосом. – И это благодаря ему мы с Эффи до сих пор живы. Один из солдат вошел в наш дом, когда мы спали. Моего брата в ту ночь дома не было, он остался у друга играть в карты. Солдат схватил меня за ночную рубашку и подтащил к столу. Вот только с тех пор, как люди Кэмпбеллов остановились на постой в Гленко, я все время носила при себе нож. Я ранила того солдата в руку, а тут вошел Джон, схватил скамейку и ударил солдата сзади по голове…

– Джон Маккинли?

– Да, – печально кивнула она. – Он помог нам с Эффи убежать.

Она вздохнула, отшвырнула травинку и сорвала себе новую.