Должница

– Открой рот и стони! Я хочу слышать, как тебе не нравится! – рычит мне в ухо, спускаясь губами к шее, всасывает кожу, оставляя отметины.

– Нет! – выкрикиваю, начиная хныкать, потому что Родион останавливается, лишая меня удовольствия.

– Что такое? – усмехается в ухо, хватает за подбородок, поворачивая мою голову к себе, всматриваясь в лицо. В глазах триумф и высокомерие. Неудовлетворенное возбуждение трансформируется в злость.

Ненавижу его!

Родион прикасается к моим губам мокрыми от влаги пальцами, пачкая. А потом проводит языком, слизывая. Мерзавец! Кусаю его упрямые губы.

– Сучка! – хрипло смеется, отворачивая меня от себя, но возвращает свои пальцы к моему лону, где так больно пульсирует. Доводит дело до конца, кусая кожу на моей шее, зализывая укусы. Это какое-то сумасшествие, тело не слушается, дыхание рвётся. Замираю, выгибаюсь в его руках, закатывая глаза от острого оргазма, который накрывает меня судорогами, ноги подкашиваются. Это так дико хорошо, что даже страшно. Ничего не соображаю, только чувствую, как Родион развязывает мои затекшие руки, подхватывает на руки и куда-то несет. От него пахнет парфюмом и сексом, только моим удовольствием, себе он не взял.

Белов заносит меня в спальню, укладывает на кровать и удаляется. В дверях оборачивается, окидывает меня нечитаемым взглядом. Открывает рот, но тут же сжимает губы, так ничего и не сказав. Вздрагиваю от хлопка закрывающейся двери.

Дышу, пытаясь прийти в себя и осознать происшедшее. Но я настолько вымотана морально, словно этот паук вытянул из меня все эмоции. Закрываю глаза. Белов меня опустошил. Не хочу сегодня анализировать, просто не могу. Засыпаю, отключаясь от реальности.

* * *

В первые секунды пробуждения не понимаю, где нахожусь, лениво рассматривая комнату. Высокий потолок, много софитов, бежевые стены, темные, плотные шторы. Жарко, скидываю с себя плед и понимаю, что я в платье. Память моментально подкидывает мне то, что я хотела бы забыть. Резко сажусь на кровати. Голова пульсирует.

Ой, мамочки, ну почему я такая идиотка?!

Что со мной не так?!

Сухость во рту, очень хочется пить. Точно помню, что, когда засыпала, никакого пледа не было.

Заботливый Родион Константинович постарался?

Он пугает меня своей галантностью и заботой.

Поднимаюсь с кровати и, как школьница, не решаюсь выйти из комнаты. Не знаю, как смотреть в глаза этому пауку. Я капитулировала. Мне стыдно за вчерашний вечер. За собственный оргазм от его жестоких игр.

Открываю дверь ванной, заглядываю туда, словно воровка. Выдыхаю, понимая, что ванная пуста, залетаю туда и быстро запираюсь. Раньше было проще ненавидеть Белова. Сейчас… Боже, как так произошло?! Заглядываю в зеркало и зажмуриваюсь. Я «прекрасная»: косметика размазана, волосы растрепаны, платье помято. Саднит между ног от его грубых пальцев. Но Белов здесь ни при чём, это с непривычки. У меня довольно давно не было мужчины. А такого варвара – вообще никогда. Снимаю платье, стринги, бюстгальтер.

Гад!

Сволочь!

Попа тоже немного болит. Я на такую «тему» не подписывалась!

Встаю под тёплые струи воды. У господина Белова здесь тропический душ с подсветкой. Чувствую себя изнасилованной. Странное ощущение, потому что изнасилования не было. Я могла все предотвратить, но не захотела.

Тщательно моюсь мужскими шампунем и гелем, а когда выхожу из ванной, понимаю, что теперь я пахну Беловым. Во мне и так слишком много этого паука. Он везде. На моем теле, в моей голове и даже где-то под кожей.

Подсушиваю волосы полотенцем, оборачиваю вокруг себя еще одно и выхожу из ванной. Раздаётся звонок в дверь. Прислушиваюсь к происходящему в квартире, но ничего, кроме повторяющегося звонка, не слышу. Как только наступает тишина, где-то в гостиной начинает трезвонить мой телефон. Я даже не помню, где его оставила. Выглядываю из спальни в поисках Родиона, но никого не нахожу. Да, я веду себя как ребенок, но я не готова сейчас встречаться с Родионом и открыто смотреть ему в глаза. Он словно нашел мои самые уязвимые места и прекрасно вчера на них сыграл.

Выхожу, туже стягивая полотенце на груди, беру телефон и понимаю, что звонит сам Белов. Получается, я зря тут прячусь, хозяина квартиры нет дома. Глубокий вдох, отвечаю на звонок.

– Алло.

– Я надеюсь, ты еще в квартире? – не здороваясь, четко, словно у подчинённой, спрашивает меня Родион, даже с легким раздражение. А я, наоборот, теряю голос.

– Да, – тихо отвечаю. Я в полном раздрае.

– Тогда будь добра, открой курьеру, – голос давящий, скидывает звонок. Я с мокрыми волосами, в одном полотенце, стою в растерянности посреди гостиной. Не могу же я так принять курьера. Быстро возвращаюсь в спальню, открываю встроенный шкаф и нахожу там только идеально наглаженные костюмы и рубашки Белова. Даже футболок нет. Видимо, главный советник юстиции родился в костюме. Футболок нет в его гардеробе априори.

В дверь начинают снова трезвонить. Нервно скидываю с себя полотенце и надеваю первую попавшуюся рубашку Родиона. Как, мать его, романтично, все по классике: после ночи близости я ношу его рубашки.