Должность [с аудиокнигой]

— Сергей Леопольдович, мы должны быть уверены, — говорили они, заглядывая мне

в    глаза. — Что не будет реструктуризации и пересмотра.

— Пересмотра чего?

— Ну… — здесь они невинно поднимали глаза к потолку, предоставляя мне догадаться самому. Но я, конечно, не догадывался.

— Пересмотра итогов приватизации, — вздохнув, говорили они.

— Ах, это, — смеялся я. — Нет, что вы, пересмотра не будет!

Тогда улыбки, словно тропические цветы, расцветали на их лицах, и уезжали они всем довольные. Я смотрел с балкона, как странные люди садятся в машины, и думал: «И зачем они приезжали?»

3

Однако подобные посещения были столь редки, что, как я уже намекнул, даже развлекали меня. Но были и те, кто досаждал, — типы в разноцветных футболках и с фотоаппаратами. Беспрестанно снимая меня, они шныряли в кустах вдоль ограды, некоторые, наиболее смелые, даже перебирались через ограду. Секьюрити спускали на них собаку.

Часто во время гольфа за оградой появлялась вдруг искательная физиономия и начинала:

— Сергей Леопольдович, не могли бы вы немножко, простите, пригнуться?

— С какой это стати? — сердился я.

— У меня уйма детей.

Не понимая, при чем здесь дети, я все-таки нагибался, попрошайка быстро фотографировал мой, обтянутый шортами, зад, и исчезал в кустах, пока не появились собаки.

Собак у меня было три — Шалый, Опрос и Держатель, все мосластые, серьезные, не меньше метра в холке. Поначалу я побаивался их, но со временем понял, что, в сущности, это добрейшие и даже слегка трусливые существа.

Вот и сегодня я вышел угостить псов остатками завтрака. Шалый, как всегда, первый подскочил, запрыгал, повизгивая от счастья, вокруг меня, но есть отказался — переперчил француз. Опрос и Держатель задерживались, но вот появились и они, ведя за штанины перепуганного Олега Власыча.

— Тю! Опрос! Держатель, — испугавшись, закричал я. — Ужо я вам!

Псы тут же отпустили Олега Власыча и, прихватив с собой Шалого, убежали на лужайку.

— Здравствуйте, Сергей Леопольдович, — слегка заикаясь, проговорил начштаба. Я поднялся ему навстречу, мы обнялись и поцеловались.

— Пройдемте, — барским жестом пригласил я. — Позавтракать?

— Нет, благодарю, я на мгновение. По поручению Семена Никитича.

Олег Власыч протянул гербовую бумагу. О, боги! Я уже думал, больше не увижу ее!

— Назубок, Сергей Леопольдович, — пытаясь подражать Семену Никитичу, предупредил

Олег Власыч.

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ. КРАСНАЯ ДОРОГА

Я      вылез из длинной черной машины — не того «лимузина», на котором исколесил вместе со своими подручными почитай весь город, — а другой, подлинней и без бара. Дверцу мне отворил бравый военный, тут же отдавший честь и замерший, словно статуя.

Я     очутился перед желтым дворцом с золотыми часами — красиво! К входу во дворец прямо от машины, вползая на широкую каменную лестницу, вела красная дорога. Я ступил на эту дорогу, оказавшуюся толстым ковром, приятно проседающим под каблуками новых туфель.

Я шел к массивным желтым дверям, и тревога одолевала меня: а ну как они не отворятся? Но двери отворились, два парня в военных костюмах и с ружьями отдали мне честь, пропуская мимо себя.

Я    увидел множество лиц по обе стороны красной дороги, и испуг овладел мной. Почему они смотрят на меня? Иные — и большинство — с раболепием, другие — с интересом, но были

и    такие, что смотрели с надеждой. Чего они хотят от меня?

Я    пошел вперед по красной дороге, и казалось мне, что не будет ей конца. Как всполохи молний, возникали у меня перед глазами — лицо грозного царя, испещренное морщинами, он что-то говорил мне, кривя кровавые губы, затем молодое лицо императора, окаймленное черными кудрями, уста его произносили: «Здесь быть граду!». Пытаясь избавиться от видений, я тряхнул головой и ускорил шаги.

Красная дорога окончилась постаментом, на котором сиротливо лежала толстая книга. Золотой орел сидел на ней.

Я    положил руку на золотого орла. Тысячи глаз смотрели на меня, и отчего-то я понял, что их не тысячи, а миллионы.

— Клянусь, — проглотив комок в горле, проговорил я. — при исполнении обязанностей Президента быть честным и справедливым, гордо и неподкупно блюсти вверенный мне закон. Соблюдая права и свободы граждан, верно служить родине.

Произнеся клятву, я быстро пошел по красной дороге назад и, к большому облегчению, виденья больше не тревожили меня.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Он сидел передо мной и улыбался. Зубы у него были белые, крупные. Меня не покидало ощущение, что где-то я его видел.

Под вспышками фотоаппаратов мы горячо пожали друг другу руки. Олег Власыч сидел у меня за спиной, за спиной иностранца тоже сидел человек, кстати, очень похожий на Олега Власыча.

Вот иностранный Олег Власыч зашептал что-то шефу на ухо, тот слушал, улыбаясь и слегка кивая головой. Потом повернулся ко мне и залопотал что-то по-ненашенски. Я, само собой, ничего не понял.

— Рад приветствовать дорогого друга Джека в нашей прекрасной столице, — зашептал мне на ухо мой Олег Власыч.

— Рад приветствовать дорогого друга Джека в нашей прекрасной столице, — повторил я, приветливо улыбаясь.