Дом 1000 дверей

Когда В. проснулся, он не знал, сколько прошло дней с тех пор, как его заперли в комнате. Время остановилось. Даже если бы здесь были часы, они бы ничего не значили для В., потому что движение изобретенного человеком механизма не могло бы ничего сообщить ему. Что с того, что этот механизм отмерил бы шестьдесят единиц чего-то непонятного, а потом бы сложил эти шестьдесят единиц в одну, а этих последних опять набрал бы шестьдесят и так без конца? Какое В. до того дело, если этот счет ни приближал избавление, ни облегчал муки? Что проку следить за стрелками часов, если сейчас каждая секунда растягивалась в бесконечность, в бескрайний океан безвременья, в котором В. тонул, даже не думая сопротивляться?

В. застонал. Искусственный свет лампочки, льющийся с потолка, резал по глазам, как бритва. Казалось, сам воздух, врывавшийся со свистом в легкие, причиняет боль. Каждый предмет в этой комнате словно был заодно с мучителями В., даже вид простого стула был тошнотворен для В. Пытаясь пошевелиться, В. лишь открывал для себя новые грани мучения.

Где-то в глубине души у него была тайная, но, увы, не оправдавшаяся, надежда на то, что он опять, сам не зная как, проснувшись, изменит комнату, как тогда, с Джаджем. Вот бы у него получился зеленый лужок на берегу речки с кристально чистой водой. Вода! В. опять застонал, но стон не принес облегчения, а только новые муки. В. уже не знал, что делать. И встать с кровати у него не было сил, и лежать ему было противно до тошноты.

В. долго еще валялся на диване, прежде чем все-таки решился вылезти из-под одеяла. Зябкая дрожь пробирала все тело. Без особой надежды В. проверил ванную и кухню, еле доковыляв туда на негнущихся ногах. Как он и ожидал, не обнаружилось ни воды, ни еды. Это его ничуть не удивило. Одурелым взглядом он окинул кухню. Вид колченогой печки показался ему оскорбительным. Какое утонченное издевательство! Оставить человека без пищи, но при этом не забыть снабдить его печкой! Тяжело вздохнув, В. удалился из кухни и в совершенно унылом состоянии вернулся на диван, который ему уже опостылел.

Он рухнул на диван и уставился невидящим взглядом в потолок. Тело в горизонтальном положении причиняло не такие мучения, но зато, как только физические страдания стихли, в полный голос заявили о себе страдания душевные. Хотя В. уже ни на кого не злился. Что толку винить кошку в том, что она поймала мышку? Такова природа кошки: каким бы чудовищем она не казалась жертве, но тем не менее у кошки есть веские причины для подобного обращения с мышами. И что толку винить мышку, что у нее не хватило ни ума, ни ловкости, чтобы избежать когтей хищника?

Да, В. свалял дурака, или был недостаточно осторожен, или излишне доверчив, но все его сожаления не прибавят ему теперь ни капли сил для того, чтобы бороться за свою жизнь, наоборот, пустые терзания только ослабляют В. Нет, злость никак не поможет ему выбраться из этой комнаты. А что поможет? Что если он попробует поговорить с Мистером? Наверняка тот сейчас наблюдает за В.!

Немного ободренный внезапно осенившей его догадкой, В. вскочил с кровати, закутавшись в одеяло (потому что его трясло от холода). «Куда же, куда, - бормотал он, - где это может быть?» - он бродил по комнате, оглядываясь по сторонам в поисках невидимой видеокамеры, через которую его мучители наблюдают за ним. Наконец решив, что камера должна быть где-то наверху, он вышел на середину комнаты и, задрав голову вверх, глядя в потолок, произнес:

- Я знаю, что вы меня видите, - голос был хриплым и немного визгливым одновре?менно. В. прокашлялся и продолжил: - Господа, я ни минуты не сомневаюсь, что вы видите и слышите меня. Спешу вас приветствовать, - В. поклонился, при этом обернутое вокруг тела и накинутое на плечо одеяло придавало ему сходство с ринским патрицием, выступающим перед Сенатом.

Он счел нужным добавить в свой монолог нотки сарказма:

- Отдаю должное Вашей заботе обо мне. Столь прекрасное жилище, - он обвел рукой комнату, - вы предоставили в мое распоряжение. Но даже пребывая в этих прекрасных условиях, я тем не менее продолжаю нуждаться в воде и пище. Увы, господа! Может быть я ненароком ввел вас в заблуждение, и вы приняли меня за того, кто именуется у вас безъедом. Прошу прощения, но я вынужден вас разочаровать: я не безъед! - В. нашел в себе силы даже выдавить подобие улыбки. Он продолжил:

- Уважаемый Мистер! Хоть я и немало наслушался от вас в высшей степени занимательных речей, но все же я не избегнул греха чревоугодия и вынужден питать свою бренную плоть водой и хлебом. Я был бы рад доставить вам удовольствие и питаться только воздухом, но увы, - В. пожал плечами и развел руками, - я не в силах изменить законы природы.