Дом №12

– Что ж, тогда уж, идем. – Согласился я и Арсюшкин повел меня в уборную.

Вскоре мы вылезли на улицу через оконце, где было мертво-черно и всюду также был туман. Затем мы вышли на Набережную и подошли к одному черному экипажу, где нас ждал уже другой мертвец. Приветствовав его, мы сели внутрь экипажа и помчались в сторону Воскресенского монастыря, а покамест Арсюшкин излагал мне следующую суть дела:

– Итак, мне досконально известно, где находится скрижаль, в какой келье, но дело в том что эта келья хорошо защищена и охраняется также особым стражем, не потчующим гостей.

– И кто же это?

– Это зловещий мертвец-смотритель, который следит за его сохранностью и люто уничтожает всех непрошенных гостей. Его-то как раз и подселил туда самый Тенетников, дабы мы не смогли проникнуть туда, ведь Новодевичье кладбище одно из таинственных во всем Петербурге и приманивает своею таинственностью многих ужасных существ.

– Ну а мы, то есть у вас, мой друг, есть способ как его остановить?

– Ну разумеется нет, но мы можем обмануть его!

– Но позвольте, каким же образом?

– Нам известно, то есть нам об том доложила наша разведывательная группа, что Смотритель отнюдь не имеет привычку бодрствовать и быть на посту зрячим.

– То есть предпочитает проводить время спящим?

– Именно так, поэтому мы попробуем просто обхитрить его.

Вскоре черный экипаж подкатил к грозному и жуткому кладбищу, так, что, выходя на улицу, я увидел большой екатерининский монастырь со множеством келий, церквей и храмов. Погода как бы несколько прояснилась, но не просветлело на улице, нет, однако ж вся атмосфера залилась зелеными тонами, ровно в тон кладбищенскому колориту и могильному запаху.

Мы вышли недалеко от центрального входа, но идти через него не решались, поскольку там же, совсем рядом, была видна его сторожка и даже огонек света проливал свой тусклый луч из самого окна.

– Итак, пройдем же через потайной лаз, но только нужно не забыть самую дорогу, отслеживайте это внимательно, иначе мы заблудимся на кладбище. – Говорил мне Арсюшкин, после чего тут же повел меня в обход.

Так мы пробрались сквозь маленькую дубраву и подошли в плотную к большой и гнилой решетке с шипами наверху и очень сильного и неспокойного строения. Там, меж терновыми зарослями, в заборе, то есть под ним, виднелся лаз в виде небольшого подкопа, который вел чрез старые гнилые надгробия к многочисленным склепам.

Пролезши под забором, Арсюшкин велел мне не зажигать спичек, и прятаться за деревьями и камнями, не появляясь из тени на полянки или проходы, ибо Смотритель может заметить нас, если уж конечно не спит. Погода стояла такая необычайная, как в самом страшном кошмаре: все деревья были как бы живыми и, то вздрагивая, а то и вовсе сгибая свои ветви, они не раз заставляли меня резко дергаться от страха; туман зеленого дымчатого цвета с наваром застилал всю землю и зловещие тени от могил и крестов тут же отбрасывали свои силуэты, порождая эффект движения на земле; тишина стояла страшная, а из открытых проемов склепов разражался запах мертвечины и гнили; Луна светила в ночной тиши, а самый лабиринт из могил и склепов мог уже одним своим видом поразить любого человека до самого своего костного основания. Одним словом, было очень жутко и страшно, так, как не смог бы выдержать здесь один никакой смелый герой.

Но я был не один, я был со своим другом, который не уставал искать дорогу к одному какому-то знатному склепу, сверяться с воображаемой картой, отслеживать путь, находить тайные знаки и послания своих лазутчиков, пригибать мою голову и корректировать дорогу.

Все это очень походило на кошмарный сон, но только всего лишь сон, когда вы просыпаетесь с напористым биение в сердце и что даже жуть и паническая измена еще некоторое время не отпускают вас, и что вы даже начинаете жаться к стене и съеживаться под одеялом, начинаете вполне верить в несуществующее и даже, если уж кто-нибудь находится из родственников или приятелей рядом, будите его и вопрошаете всякий вздор, лишь бы хоть услышать одно его единственное слово и удостовериться, что вы все таки уже проснулись и находитесь дома.

Так было и здесь: такой же панический страх сопровождал меня всю дорогу, когда мы перелазили через кресты и обходили надгробья, когда вдруг с ветви дерева резко и зычно слетал ворон, или когда приходилось обеими ногами падать в болотистую жидкость. Нечего и говорить, что я давно уж сбился с дороги и даже и не думал в призрачной пелене отслеживать наш путь обратно.

Внезапно Арсюшкин остановился перед каким-то древним склепом, украшенным каменными печальными ангелами, которые плакали и держали под лицами в обеих руках чаши, после чего он достал свою дорожную кладь и обратился ко мне с такими словами:

– Здесь, мы пришли, Иван Андреевич, это точно здесь.

– И что же? Где же находится скрижаль?

– Там, внутри склепа. – И он показал рукой на каменные двери, навеки замурованные.

– Но сможем ли мы открыть их?

– Постараемся, друг. – Тут он, улыбаясь, достал из своей дорожной клади два больших железных стержня. – Давай вставим их и попробуем надавить.