Дом

В туалете Бьёрн спускает воду. Громко опускается крышка унитаза.

– Теперь я стала сильной, – говорит мама, которая уже не мама. – И все благодаря тебе.

Кажется, что воздух вокруг становится плотнее. Он как будто застилает глаза. Реальность разрушается. – Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает Юэль. По ту сторону двери в ванную в кране бурлит вода. Бьёрн что-то напевает.

Сухие мамины губы растягиваются в улыбке. Зубы серые, липкие от ванильных сердечек.

– Почему все благодаря мне? – не отстает Юэль.

– Ведь это ты привез меня сюда.

Дверь в ванную открывается, и мама поворачивается туда. Радостно улыбается Бьёрну. Идеальная имитация той мамы, которой она когда-то была.

– Только представь, как чудесно, что оба моих мальчика снова со мной, – улыбается она.

Нина

Дагмар пристально смотрит на Нину. Выплевывает полупережеванные куски вареной картошки, растворенные в готовом соусе «Ремулад». Нине стоит немалых усилий, чтобы продолжать сидеть у ее кровати и быть спокойной и собранной. Нужно напоминать себе, что Дагмар ни в чем не виновата. Ей становится все хуже. Нина и раньше видела, как страх и ощущение бессилия провоцируют у пожилых антисоциальное поведение. А Дагмар даже не может говорить. Плевать и пачкать – вот и все, что ей осталось. Жаль ее.

Но это Нине не помогает. Внутри ее что-то зарождается. Ее собственный страх скоро перестанет помещаться в теле. Что-то давит в голове. В любой момент это может сдетонировать. Предохранитель полетит.

– Я могу этим заняться, – предлагает Вера, откладывая вязанье.

Она встает со своей кровати и становится рядом с Ниной, которая отдает ей ложку.

– Вот так, – приговаривает Вера и садится на край кровати. – Вот так, вот так. Ты же можешь.

Она проводит ложкой по губам Дагмар, и рот больной старухи открывается. Высовывается липкий язык. Вера ободряюще кивает и кладет в рот еду, осторожно дотрагиваясь костяшкой указательного пальца до подбородка Дагмар, чтобы та снова закрыла рот.

Когда кажется, будто Дагмар хочет выплюнуть еду, Вера мотает головой.

– А теперь попытайся, – просит она.

И Дагмар запрокидывает голову назад. Мышцы на шее напрягаются. Уголки рта опускаются от усилия. Но она глотает.

– Хорошо, – хвалит ее Вера. – Молодец.

Она продолжает мягко разговаривать с Дагмар. В ее голосе столько любви, столько бесконечного терпения. – Вот видишь, он нам не нужен, – произносит Вера. И тут же быстро косится на Нину. Словно ее застукали за чем-то неприличным.

– Что вы сказали? – спрашивает Нина.

– Ничего, – быстро говорит Вера.

Дагмар причмокивает. Хочет еще!

– Кто вам не нужен? – спрашивает Нина.

– Не понимаю, о чем это ты. Оставь нас в покое, чтобы я могла покормить сестру ужином, – говорит Вера. Нина кладет ладонь ей на предплечье. Поглаживает его. Под ее пальцами дряхлая кожа старушки собирается складками.

– Расскажите, – просит Нина. – Вы должны рассказать о том, что здесь происходит, тогда я смогу вам всем помочь.

Вера упрямо отказывается смотреть ей в глаза. Ложка стучит о тарелку, когда она осторожно приподнимает кусочки рыбы в панировке.

– Вера, – говорит Нина. – Мне страшно.

Но Вера не отвечает. Она протягивает ложку Дагмар, которая охотно открывает рот.

– Пожалуйста.

Вера вздрагивает. Роняет ложку, и та падает на одеяло. – Ты делаешь мне больно, – хнычет она.

Нина смотрит на свою руку. Она сильно вцепилась в Верино предплечье. Слишком сильно. Нина тут же отпускает руку. Ее пальцы оставили четыре четких отпечатка, которые превратятся в синяки – старая кожа очень чувствительна.

– Простите, – извиняется Нина. – Простите, я не хотела. Я только хочу, чтобы вы мне помогли.

– Не могу. Уходи отсюда.

Вера поворачивается к Дагмар. Поднимает ложку и начинает снова обстоятельно двигать ей по тарелке. Нина оставляет старушек, идет в квартиру Г6 через две двери, заходит, не успев засомневаться. Но Моники в квартире нет.

Нина идет в общий зал. Видит Монику, которая с аппетитом ест, сидя напротив Улофа. А тот лениво ковыряет в тарелке с едой.

– С Дагмар все прошло хорошо? – спрашивает Сукди, когда Нина проходит мимо.

– Да, – бросает она, не останавливаясь.

Моника берет стакан с молоком и спокойно пьет большими глотками. Делает вид, что не замечает Нину, которая встает рядом с ней.

– Зачем вы это делаете? – тихо говорит Нина. – Чего вы добиваетесь?

Моника ставит пустой стакан на стол. Смотрит на Улофа, который беспокойно ерзает на стуле. В конце концов поворачивается к Нине. Ее дыхание пахнет скисшим молоком.

– Кое-кто хочет с тобой поговорить, – произносит Моника.

– Кто? – спрашивает Нина. – О чем это вы? Кто хочет со мной поговорить?

Но ответ ей уже известен. И он невозможен.

Мама.

Нина хочет ударить Монику. Будь они одни, возможно, она бы не смогла сдержаться. Перед глазами у нее мелькают заголовок: «Сотрудник пансионата для пожилых избил семидесятидвухлетнего пациента».

Нина оглядывает стариков. Интересно, кто из них вступал в контакт с тем, что Моника привезла с собой сюда. Что постояльцы знают о том, что происходит.