Дом для меня

Они просто смотрели друг на друга. Держали друг друга глазами за шею, впитывая каждой клеткой то, что видят. Лер прикусил зубами губы, чтобы хоть немного привести себя в чувства, и это видимо вывело из оцепенения не Лера, а Самсона, тот перевел взгляд на его искусанные губы с множеством подживших ранок и словно в замедленной съемке потянулся к его истерзанным губам, чтобы освободить их из плена зубов.

Лер странно дернул головой, то ли собираясь убрать голову, то ли отвернуться, то ли отмахнуться, но вышло лишь едва дернуться, пальцы с едва ощутимым запахом сигарет осторожно коснулись губы, высвобождая ее из плена зубов, и надо же такому "совпадению" случиться, никого не было в кабинке. Самсон наобум хлопнул по панели управления, попав на стоп. Лер дернулся, чтобы этому воспротивиться. Он, кажется, собирался сказать "нет", но голос пропал. Лер, словно выброшенная на берег рыба, что-то сказал онемевшими губами, а в следующий миг оказался в осторожных объятиях.

Это были самые неожиданные и трогательные объятия в жизни Лера, потому что неуравновешенный псих Самсон просто обнял его, причем настолько осторожно, будто если он сожмет чуть сильнее, Лер рассыплется в его руках. И возможно это было недалеко от правды, потому что, когда Самсон видел его в последний раз, Лер не выглядел настолько выцветшим и каким-то погасшим.

Их вдвоем вынесло в какое-то подпространство, Лер стоял в чужих объятиях, уперев лоб в мужское плечо. Самсон, прижавшись к его затылку щекой, впитывал в себя словно губка все возможные ощущения, запах волос и ощущение солнечного счастья, будто все необходимые атомы наконец воссоединились и запели свою мелодию. В отличие от Лера, Самсон остро чувствовал, как убегают секунды, потому с каждым мгновением ему сильнее хотелось сомкнуть объятия, но он держался, позволив себе лишь крепче вжать Лера в себя.

Но любое волшебство когда-нибудь рассеивается, их двоих слишком рано выбросило на берег, когда из динамиков раздался голос техподдержки, обслуживающей лифты. Что говорил голос, никто из них не понял, но Лер, очнувшись, шарахнулся в сторону, ударяя рукой по панели и снимая блокировку. Самсон не помнил, что сказал Леру, но тот, вскинув на него лихорадочный, пронзительно-больной взгляд, невнятно что-то прошептал, так же как и Самсон, не понимая, что говорит, но они словно настроились на одну волну. И Самсон, все поняв без слов, шагнул назад, до белых костяшек сжав перила, в надежде, что сможет удержаться и не рвануть следом.

Двери за спиной наваждения закрылись как-то слишком быстро, Самсон не успел запомнить, у них было слишком мало времени, словно и не вдохнул он ни разу за это время, раз сейчас задыхался. Может быть нельзя было отпускать его, но Лер был на грани, казалось, чуть нажми, и он сломается. Поэтому Самсон лишь сильнее сжал перила, обещая себе, что так надо… что наступит время, когда ему не придется его отпускать.

Глава 16

Кто-то утверждал, что жизнь слишком сложная, чтобы быть полосатой, но у Лера она была именно полосатая и сейчас Лер явно шагал вдоль черной полосы, потому что проблемы одна за одной начинали вылезать откуда не ждали. Началось все с Самсона и Васильцева, ну а дальше словно мошкара на свет проблемы прилеплялись одна за другой. Из-за стресса истощенный организм устроил Леру настоящий локдаун, регулярно выходя из строя. Лер как мог пытался скрывать от окружающих неприятные симптомы, уговаривая наблюдательных коллег не говорить начальству, но в итоге, когда Лер в очередной раз заявился на съемки с температурой, которую пытался сбить наевшись таблеток, Дитриху настучали.

– Забирай.

– Что случилось? – Васильцев, уже вторую неделю находящийся в командировке, сразу понял, что Дитрих звонит вряд ли из-за хороших новостей.

– Спекся птенчик. Температура, и похоже, не первый раз. Добровольно уходить не хочет, так что присылай машину, они почти закончили съемку, на вечерний кастинг мы его не ждем. – Дитрих пролистал электронное расписание на планшете секретаря. – Следующие три дня у него как раз выходные, на тренировку может не приходить.

– Я тебя понял.

Забрал Лера охранник и он же вызвал врача. Васильцев позвонил Леру, попросил его не делать глупостей и отдохнуть эти дни, а лучше неделю, он может договориться с Дитрихом, наверняка тот будет не против, но Лер воспротивился, пообещав, что через три дня вернется в строй, но этого не случилось, хотя выкашливающий легкие Лер предпринял попытку просочиться на кастинг, на котором неожиданно присутствовало высокое начальство собственной персоной.

– Здравствуйте… – Лер смущенно топтался у двери под хмурым взглядом Дитриха.

– Да я-то здравствую, в отличие от тебя, – протянул Дитрих. – Дайте ему градусник.

Помощники забегали в поисках градусника, который, к несчастью Лера, обнаружился слишком быстро.

– Со мной…

– Заткнись и делай, что тебе говорят! – Дитрих был хмур, и все, предчувствуя проблемы, старались держаться как можно дальше. – Ты что-нибудь ешь? Ты что-то слишком резко сбросил.