Дом для меня

Васильцев появился через два дня, к этому времени Лер уже не походил на сварившегося рака и был с одной стороны умеренно розово-коричневым, а с другой – белым. Дима не сразу понял, что произошло, когда в спальне стянул с Лера футболку, которую тот без боли смог натянуть лишь прошлым вечером. Лицо у Лера было нормального цвета, поэтому Дима не сразу заподозрил неладное, но, увидев торс, который к тому же начал потихоньку облезать, озадаченно посмотрел сначала в лицо Лера, потом обвел пальцем контуры отпечатавшейся руки, а следом и кружок оладушка, который Лер съел, пока шел в дом.

– Кого мне за это уволить? – от тихого голоса Васильцева у Лера по груди пробежались освежающие мурашки ужаса.

– Никого! – взволнованный Лер плюхнулся на колени и, обняв ноги Димы, положил тому голову на колени. – Пожалуйста, давай без экзекуций! Тут так хорошо! Я просто случайно уснул…

Васильцев, удивленно вскинувший брови, погладил лохматую макушку и пообещал не устраивать расправы, раз Леру «тут хорошо». Леру действительно было хорошо. Перестав дергаться из-за отсутствия сети и интернета, который можно было получить, только сев за подключенный к кабелю компьютер, сидеть за которым долго было слишком скучно и для спины утомительно. Лер понял, что связь не просто так пропала, тем более в первый день он звонил Васильцеву со своего телефона и связь была, а потом резко пропала, но все это было такой мелочью по сравнению с тихими, наполненными каким-то ленивым, беззаботным счастьем, которое словно ласковое покрывало окутало Лера и не выпускало из своих объятий уже который день.

Даже боль из-за Самсона немного притупилась у моря. Рядом с величественным, бескрайним пейзажем прибоя с его фантастическими закатами, с кричащими чайками, с красивыми ракушками, которых Лер насобирал уже два здоровенных пакета и не планировал на этом останавливаться, рядом с каким-то особым запахом моря все проблемы словно съеживались, уменьшаясь в размерах, а то и вообще казались нелепыми. Тихий вечерний прибой каждый день врачевал Лера, напоминая о том, что какими бы ни были проблемы, все они ерунда и все они когда-нибудь кончатся. Все волнения и беспокойства рано или поздно пройдут, как проходит самый сильный шторм.

Васильцев мотался по работе и, заканчивая в основном допоздна, оставался ночевать в гостинице, куда предлагал приехать Леру, если тот заскучал, но Лер был так счастлив оказаться вдали от людской суеты, плюс они с Савелием Петровичем из гаража перебирали сейчас карбюратор, и Леру было не до гостиниц.

Дима не говорил, на сколько привез сюда Лера, а Лер не спрашивал, каждый день боясь, что тот последний, но прошла неделя, началась следующая, Васильцев приезжал поздно вечером, уезжал рано утром, пропадая потом на несколько дней, и никто ничего не обсуждал, словно календарь взял паузу и остановил бег календарных страниц на начале июля. Валентина Петровна, которую тут все любили за ее заботу абсолютно обо всех, командовала небольшим штатом охранников и рабочих словно генерал, и на удивление все беспрекословно слушались ее, хотя она точно не являлась их начальником. Лер так полюбил ее стряпню, что наел несколько кило, перестав напоминать скелет.

– А кто готовит Диме в Москве? – как-то спросил Лер, оторвавшись от ароматной тарелки с куриной лапшой. – Это явно не вы.

– Не знаю, Лерочка, у него же несколько резиденций, везде свой персонал.

– Может быть, попросить его взять вас с собой?! А то как я без вас там буду?

Валентина Петровна, польщенно и раздосадованно вскрикнув, вскинула руки и, сев напротив Лера, ласково улыбнулась.

– Золотце мое, пожалей меня, старуху! Только вот счастья не хватало в эту вашу сумасшедшую Москву ехать!

Лер понимающе вздохнул. Тут и не поспоришь. Вспомнился дом, ждущий его, который он не видел уже почти год, лишь фотки от Аслана, которому Лер переводил деньги и который руководил достройкой дома, отсылая Леру подробные фотоотчеты с матным сопровождением исправленных косяков, которые «поналепили рукожопы». Лер любил открывать вацап и листать ленту диалога с фотками и видео, где они обсуждают ремонт дома.

– Тогда научите меня так же готовить.

– Хорошо! Но я строгий учитель! – предупредила повеселевшая женщина, от чьих добрых глаз расходилось множество лучиков морщинок.

– А я прилежный ученик!

Так жаркие дни наполнились еще и изучением кулинарного мастерства, которое оценил приехавший раньше обычного Васильцев. Не найдя Лера в спальне, Дима вышел на балкон и, услышав многоголосье смеха, доносившегося со стороны кухни, спустился на первый этаж и застал половину охранников на кухне, уплетающих ужин, и Лера, облаченного в высокий поварской колпак и длинный, обтягивающий стройную фигуру фартук. Валентина Петровна что-то показывала Леру, а тот, повторяя, умудрялся еще и беседу за столом поддерживать.