Дом Дверей

— Тогда мы вынуждены будем воспользоваться одной из дверей, — ответил Джилл. — И может быть, лучше заранее просчитать, какую дверь нам следует открыть. Я предлагаю всем подумать об этом, и, если кто-нибудь придумает что-то полезное, видит Бог, я воспользуюсь его советом. Мне… — Он посмотрел на Варре и поправился: — Я должен отойти, присесть и послушать, как тикает эта машина. А если вы не верите мне, то это ваши проблемы. И вам придется решать их самостоятельно. — Он отошел в сторону, выбрал подходящий камень и уселся на него.

Вскоре к нему присоединился Тарнболл.

— Мы не договорили про Баннермена, — тихо сказал он.

— Да, — согласился экстрасенс, — но сейчас не время это обсуждать. Черт побери, тут и так полно помех! Что касается Баннермена, так я ни в чем не уверен. — И он беспомощно пожал плечами.

— Что!

— Он мог всего лишь носить отпечаток машины. Мы ведь все внутри машины! И я испытываю неприятные ощущения точно так же, как и любой из вас… даже более того. Боже, если полностью поверить моим чувствам, то тогда ты, Джек, тоже не совсем человек. Ты имеешь ту же ауру машины, которую я различил у Баннермена. Точно так же, как и все остальные. Могу сказать лишь то, что девушка кажется наиболее человечной из всей нашей компании!

Тарнболл усмехнулся, возможно, для того, чтобы скрыть разочарование.

— Я вижу, дела твои плохи, — проговорил агент. — Но я-то уверен, что в ту ночь к нам зашел именно Баннермен. Куда он исчез? Пусть он спас жизнь мне и Клайборну… но где он сейчас? Кажется, кто-то играет с нами в игру, а Баннермен вполне годится для…

Неожиданно Джилл поднял руку:

— Ш-ш-ш! — выдохнул он, а через мгновение добавил. — Что-то сейчас произойдет, приготовься. Что-то…

Прервав их разговор, подошла Анжела. Она словно скользила по каменистой осыпи. Следом за ней подтянулись Варре и Андерсон.

— Спенсер, — возбужденно обратилась она к экстрасенсу, — у нас есть идея.

Джилл равнодушно посмотрел на девушку.

— Нумерология! — объявила она.

— Что?

— Клайборн интересовался числами, ведь так? — выпалила она на одном дыхании. — Их оккультным значением и применением?

— И что из того?

— Числа на дверях. Клайборн знал, что 666 — число зверя из Апокалипсиса.

Выражение лица Джилла Спенсера ничуть не изменилось.

— Думаю, что о числе зверя знают все.

— Но это был и его номер тоже! Номер Клайборна, — продолжала девушка. — И тогда она быстро написала в пыли древнееврейскую систему нумерологии, где цифры заменяли буквы имени.

— Попробуем записать имя Милеса Клайборна, — продолжала она. — И тогда мы получим: четыре, один, три, пять, три, три, три, один, один, два, семь, два, пять, пять. Все вместе будет сорок пять. А четыре плюс пять — девять. Шесть, шесть, шесть — восемнадцать. Один плюс восемь — девять. Он и дверь имели один и тот же номер. Это была его дверь, и он не мог избежать ее. Как говорится: так было предопределено. Его номер был на этой двери. Кроме того, в различных типах нумерологии цифра девять всегда обозначает смерть… так же, как девятка пик.

Джилл кивнул. Он выглядел озадаченным. Однако Дом Дверей готовился к новому ходу, не давая экстрасенсу полностью сосредоточиться на словах девушки.

— Итак, куда же ты предлагаешь направиться дальше?

— Мы должны поработать с нашими числами, — ответила она. — И тогда мы узнаем, какая из дверей больше всего подходит… самая подходящая. Кому что требуется. Моя цифра шесть. Соответственно, моя дверь двести двадцать вторая. Двойка хорошая цифра, она символизирует мир и гармонию, спокойствие и искренность. И если она хороша для меня, она так же подойдет и всем остальным.

Джилл нахмурился.

— Слишком это легко! — сказал он. — Откуда ты все это знаешь? Я имею в виду… древнееврейскую нумерологию?

— Я всегда интересовалась нумерологией, астрологией и подобными штуками, — ответила девушка. — Просто так вышло, что лучше всего я знаю древнееврейскую систему.

Джилл кивнул.

— А какой у меня номер?

— Пять, — уверенно ответила девушка. — Я уже высчитала. Ты живешь на нервах, но ты также находчивый, жизнерадостный, многосторонний… словно этот кристалл. Ты можешь быть и сексуальным… — Варре фыркнул. — И рассудительным. Иногда ты нетактичен, но стараешься никого не обидеть. И еще: ты любишь путешествовать.

— Настоящий спаситель? — сухо поинтересовался Варре.

Джилл покосился на француза и спросил Анжелу:

— А он?

— Его цифра? — Девушка начала что-то высчитывать. — Пятьдесят один. Его цифра шестерка, как и моя. Дверь номер двести двадцать два. Но у него три имени. Три основных слагаемых характера: амбиции, гордость и, в меньшей степени, превосходство над окружающими.

Джек Тарнболл соответствовал числу тридцать восемь, которое было эквивалентно одиннадцати, или тоже двум. А Дэвид Андерсон — трем.

— Если мы серьезно отнесемся к этой теории, дверь двести двадцать два — наилучший выбор, — подытожил Джилл.

— Ты что, серьезно? — с огорчением спросила Анжела.

— Да! — удивил ее Джилл. На лице его расплылась усмешка.

Андерсон и Варре не поверили своим ушам. Они смотрели на Джилла так, словно он бредил.