Читаем Дом горит, часы идут полностью

В толпе все мальчики на одно лицо. Колю не отличить от Пети, а Сергея от Саши.

Были бы какие-то опознавательные знаки, но, кроме трусиков и сетки на них, ничего нет.

Только и видно, что это дети на отдыхе. Примерно как о стрекозах можно сказать, что это стрекозы.

Все же Блинов стал не одним из многих, а первым. Вроде как предводителем стаи.

Много раз Коля водил своих сторонников на огороды соседей. Пять раз получилось, а один сорвалось.

Разумеется, за всех отвечал он. Обещал завтра же принести две копейки в качестве возмещения ущерба.

При этом, как видите, извинялся. Да и после этого случая краснел по самым разным поводам.


Глава шестая. Оборотная сторона медали


1.


Когда Коля познакомился с Лизой, то сразу почувствовал: эта девочка станет его женой.

Больно много сходства с его фантазиями. Когда он воображал будущую спутницу, то представлял такие же распахнутые глаза.

Правда, после того, как эти глаза появились в его жизни, фантазии рассеялись.

Дальше было не кружение головы, а прибавление разнообразных обязанностей.

Такой это человек, этот Блинов. Самое простое у него всегда превращается в сложное.

К тому же чуть не по любому поводу ему надо применить инженерный ум.

Вот, к примеру, соска и молочные бутылочки. Уж какие, казалось бы, тут могут быть вопросы?

Это вам все ясно, а он все же уточнит. На двух схемах покажет действие этих механизмов.

“Ну, опишу теперь подробно, как готовить молоко. Прибор для стерилизации, который мы вам отправляем, состоит из: 1) кастрюля, 2) круг для бутылочек, входящий в кастрюлю, 3) деревянные решетки для сушки и бутылочки со специальными пробками. Ежедневно перед купаньем заготовляют молоко (7 бут). Заранее вымывают теплой водой с небольшим раствором соды (можно и без соды) при помощи специальной щеточки (ее найдете в ящике сушилки) нужное количество бутылок и, опрокинув, вставляют в решетку для сушки. Когда это кончено, каучуковые пробочки от бутыли и соску бросают в воду и кипятят, чтобы выварились. (В течение дня соску держат в борной воде, когда не нужна.) Затем бросают в каждую бутылочку по куску сахара (можно меньше, от этого могут быть запоры) и наливают обыкновенного молока (по возможности только что от удоя)…”

Ох уж эта его привычка излагать по пунктам. Такая манера больше подошла бы не второкурснику, а приват-доценту.

Пусть все давно понятно, а ты продолжаешь. Несколько раз возвратишься к сказанному, чтобы проверить ученика.

Голос звучит совершенно уверенно. Когда с тобой разговаривают в таком тоне, почему-то сразу хочется соглашаться.


2.


Даже если речь о более сложных материях, Коля просто перечисляет, что надо предпринять.

Выходит, человеческие отношения не очень отличаются от молочной бутылочки? Тут главное – все сделать, как он советует.

“Дорогая мама! – пишет Блинов. – Если ты будешь продавать землю крестьянам, то можно будет поставить им в условии, чтобы они от себя в счет платы Столярову вернули задаток. Во всяком случае так или иначе надо покончить с землей, чтобы иметь возможность поскорее рассчитаться со Скалозубовым…”

Или такие рекомендации: “Если хотите переехать в Киев, то нужно покончить с Лабунем и жить на готовом. Ваня очень советует устроить именно так, и хотя вообще на его советы особенно полагаться нельзя, но в данном случае я еще раз повторяю то, что говорил летом: Лабунь ты, мама, отдашь Мане; пусть она и распоряжается по своему желанию. А если ей предоставить на выбор, то она (да и ты, конечно) наверное предпочтет жить в Киеве. Впрочем, опять-таки повторяю, что жить здесь становится все дороже и дороже, так что на процентные доходы или на доходы с остатков земли, если бы их оставить, не проживете. Подумайте хорошенько и, если решитесь, переговорите с тем же Кулиничем. Цену крестьянам можно поставить по 200 руб. за десятину, и, как только кончатся у меня экзамены в мае месяце, я возьму на себя все хлопоты по продаже… Получил Ваше письмо и прочел его с тем большим удовольствием, что, признаюсь серьезно, побаивался, не случилось бы с Вами чего в дороге: ехали Вы с довольно крупными деньгами, а без мужчины в дороге… Относительно оставшихся денег (если они остались) советую распорядиться так: заплатить Семеновичу за квартиру или же дать Баку в счет долга. Этому симпатичному еврею, по-моему, следует дать первое место при удовлетворении кредиторов…”

Удивительно, что убежденность не мешает чуткости. Самые второстепенные фигуры попадают в поле его зрения.

Вот что такое предупредительность. Это когда человек мыслит на несколько ходов вперед.

Не только угадывает вопросы, но на них отвечает. Причем так, что они оказываются исчерпанными.

Думал Коля и о ростовщике Баке. Старался понять, отчего ему многие не доверяют.

Может, им кажется, что он сам осложнил себе жизнь. Не захотел жить незаметно, а придумал себе хворобу.

Ну еврей – это, понятно, от Бога. Зачем же тогда, будучи евреем, ты подался в ростовщики?

Всякое удвоение – уже карикатура. Причем список этих удвоений открывает еврей-финансист.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии