Дом, который построил Джек

— Продолжайте погоню. Свяжитесь с участком — пусть высылают машину. Скажите, у меня тут Вэйн — мертвый.

4

Вэйн лежал на операционном столе, накрытый простыней, и, не в силах пошевелиться, бесстрастно смотрел в белый потолок. Не мог он и сказать следователю или врачу, что жив, что вскрытие будет настоящим убийством, что он с мучительной ясностью ощущает, как скальпель рассекает руку, хотя из бледной раны не пролилось ни капли крови.

Следователь, чье лицо наполовину скрывала марлевая повязка, подошел с зондом к столу, склонился над Вэйном и осторожно пощупал кожу вокруг камня.

— Любопытно, — бросил он через плечо. — Никогда не видел ничего подобного. По идее, камень, пробив кость, должен был убить человека. Может, он и впрямь стал причиной смерти. На теле не заметно никаких ран.

— Черт, плохо, что убийцы скрылись, — пробасил кто-то в ответ. — Я знаю, что это работа Паскаля, но без улик не могу повесить на него это дело.

Вэйн догадался, что голос принадлежит начальнику полиции Ланкершиму.

— Все-таки во всей этой истории есть еще что-то, док, — продолжал офицер. — Когда Вэйн пришел ко мне в кабинет часа два назад… Ну, я же вам рассказывал об этом — помните?

Следователь нахмурил седые брови.

Не отрывая взгляда от камня во лбу Вэйна, врач кивнул.

— Вы имеете в виду Стоума? Он признался, не так ли?

Ланкершим с силой выдохнул:

— Он… начал отвечать на мои вопросы. Откровенно. Но был так избит, что я отправил его в больницу, чтобы хоть как-то привести в порядок. А он там умер.

— Умер?

— Его отравили. Хотя понятия не имею как. Мы тщательно проверяем всех, вплоть до попечителей и стажеров. Уверен, кто-то из них связан с Паскалем и помог убить Стоума, прежде чем тот подпишет признание. А теперь еще и Вэйн…

Ланкершим наконец оказался в пределах видимости адвоката. Его суровое морщинистое лицо осунулось.

— Жаль парня. Может, его подставили… А может, и нет… Ну уж точно кто-то подтасовал бумаги, чтобы избавиться от неудобного адвоката. И вот он стынет на столе… — Полицейский сжал губы. — Так выясните же, кто его убил, док. Если в этом можно обвинить Паскаля, помогите доказать — и бандит попадет на электрический стул.

В режущем глаза свете блеснул скальпель… Отчаяние волной захлестнуло Вэйна, он резко вздрогнул, заранее представляя острую боль от глубоких порезов…

Стоп! Он вздрогнул! И тут же почувствовал, как в конечности будто вонзились сотни иголок… Это восстанавливалось его кровообращение — слабыми пульсирующими толчками, слишком короткими, чтобы их можно было назвать движением…

Сердце! Его сердце снова забилось! Но коронер уже поднес скальпель к грудине, готовясь сделать надрез.

Вэйн изо всех сил пытался пошевелиться. Он смог мигнуть, но этого не увидели ни врач, ни Ланкершим.

Адвокат собрал всю свою волю для безумного безмолвного приказа.

Коронер на мгновение остановился, но тут же снова взялся за работу.

Вдруг его рука конвульсивно дернулась. Скальпель отлетел к стенке и звякнул об пол.

— Какого черта?.. — рявкнул Ланкершим.

— Я… Странно… Это вышло совершенно непроизвольно. Видно, какой-то рефлекс…

Это был не рефлекс. Жизнь возвращалась к Вэйну — уже было ясно слышно, как стучит его сердце, — и сила Звездного самоцвета росла.

Коронер подобрал скальпель, посмотрел на него и бросил в стерилизатор. Потом, натянув новые перчатки, он взял другой скальпель и снова направился к телу и…

И остановился как вкопанный, раскрыв от удивления рот. Глаза его едва не вылезли из орбит, а с губ слетел какой-то нечленораздельный звук, больше походивший на бульканье.

— Боже, ты только посмотри! — ахнул Ланкершим.

Труп сел.

Вэйн моргнул, зевнул и потянулся, после чего сбросил ноги со стола и уселся, разглядывая пораженную публику.

— Ты же мертв, мертв! — будто заведенный повторял коронер.

Ланкершим первым вышел из оцепенения и подался вперед.

Вэйн нахмурился.

— Не двигайтесь, вы, оба!

В горле пересохло, и потому голос адвоката звучал хрипло.

Воды! Вот что ему нужно! Завернувшись в простыню, он пошел к стоявшему в углу кулеру и выпил целую кварту ледяной влаги. Вмиг почувствовав себя лучше, адвокат повернулся и оглядел неподвижные статуи полицейских.

Что-то теплое на руке привлекло его внимание. Конечно! Кровь, вновь побежавшая по артериям, полилась из сделанной при вскрытии раны. По счастью, разрез был неглубоким, а рядом в стеклянном шкафчике обнаружился лейкопластырь. Вэйн осторожно пощупал самоцвет. Камень всё еще прочно сидел во лбу — холодный, гладкий, чуждый этому миру.

Мысли в голове сменяли одна другую. Паскаль был жестоким и беспощадным противником, а сам Вэйн, как выяснилось, не так уж силен. Кто знает, когда он снова впадет в подобный транс? Его желудок опять сдавил голодный спазм. Необходимо срочно подкрепиться, а то он вымотался, как мартовский кот.

Еда и одежда. Ни коронер, ни Ланкершим не помогут: их вещи не придутся впору ширококостному Вэйну. Так, решено!