Дом лжи

– Кондоминиумы на Винчестер, то есть жилье. На Дамен, наоборот, коммерческая недвижимость. Магазины «АТ&Т», «Найк», «Лулулемон», пиццерия, ресторан «Вива Медитеррейниа»… рекомендую, кстати. Отличный мартини.

Джейн там бывала. С мужчиной. Мартини оказался лучше.

– Но вряд ли он писал из «Найка», «Лулулемон» или «Вива Медитеррейниа» каждый вечер. Скорее, – продолжает Медоуз, – он живет где-то там, в Викер-парке. Не исключено, что в квартале 1600 Норт-Винчестер-авеню.

– Отличное предположение.

– Еще бы. Особенно если учесть, что туда он вернулся после убийства.

Джейн даже подается вперед:

– А что протоколы слежения…

– Он писал ей в ночь убийства, то есть в Хэллоуин, так?

– Так, – повторяет Джейн.

– И был при этом где-то рядом с ее домом, так?

– Так.

– Потом переписка прекратилась. Предположим, что он вошел в дом.

– Так.

– Она открыла ему дверь, он зашел, убил ее и ушел. Все это время его телефон был включен.

– И что он сделал потом?

– Как вам известно, – говорит Медоуз, – сотовый телефон активен, даже если вы не звоните и ничего не пишете. Он обновляется, посылает сигналы…

– То есть ты хочешь сказать, что в момент убийства он забыл выключить свой мобильник, и тот продолжал посылать сигналы все время, пока он шел к дому?

– Именно. Вот почему, выделив день тридцать первого октября, мы получаем вот такой симпатичный след…

Агент Медоуз нажимает какие-то кнопки на компьютере, и на стене возникает новое изображение, на котором показано движение сигналов мобильного телефона поздно вечером тридцать первого октября, в Хэллоуин. Джейн встает и смотрит на след из точек – сигналов, зафиксированных разными вышками связи.

– В общем, мне кажется, – продолжает агент Медоуз, – что от дома Лорен он направился на восток, там прошел через какой-то парк к Гарлем-авеню, оттуда вышел на Эйзенхауэр, потом поехал на Кеннеди и вдоль Кеннеди к Норт-авеню, а оттуда уже в Викер-парк, к дому.

Джейн смотрит на Энди.

– Наверное, он поймал такси где-то между Гарлемом и Озером, – говорит она.

– Он мог оставить там свою машину, – отвечает Энди.

– Да нет, здесь нигде особо не встанешь, – возражает Джейн. – Спорим, он поймал такси на улице или вызвал через «Убер»?

– Если так, то вызов должен быть зафиксирован. – Энди делает себе пометку. – Проверю.

– Так или иначе, но домой он все-таки добрался, куда-то в район Викер-парка, недалеко от перекрестка трех улиц. Отсюда послал последнюю эсэмэску, – говорит Джейн. – Так называемую предсмертную записку. – Джейн находит запись текстового сообщения, которое пришло на мобильник Лорен уже после ее смерти:

Пн, окт 31, 22.47

Прости меня, Лорен. Прости за то, что я сделал, за то, что ты не любила меня. Но я нисколько не жалею, что любил тебя так, как никто другой.

Надеюсь, там ты примешь меня и позволишь любить тебя так, как ты не хотела быть любимой здесь.

– Это было в десять сорок семь вечера тридцать первого октября, – говорит Джейн.

– Точно, – говорит агент Медоуз, у которой нет расшифровки текстовых сообщений, а только протокол повременной фиксации телефонного сигнала. – Это последний раз, когда его телефон отмечался на вышке. После десяти сорока семи сигнал прекратился и больше не возобновлялся.

– То есть он отключил мобильник. – Джейн смотрит на Энди. – А потом что… убил себя?

Энди пожимает плечами:

– Не понимаю, зачем ему понадобилось отключать телефон перед самоубийством, – говорит Джейн. – Заряд, что ли, экономил?

– Но мы же не знаем наверняка, действительно ли он совершил самоубийство или только прикидывался, – замечает Энди. – Надо сначала выяснить.

* * *

– Так в чем проблема? – спрашивает Энди, когда он и Джейн выходят из офиса ФБР.

Джейн качает головой:

– Сам знаешь. Странно это все.

– Что тут странного? Обычное человеческое поведение.

– Зачем, например, Лорен отключала свой мобильник дома, когда Конрад уже ушел от нее? Пока они жили вместе, понятно. Но когда в середине сентября он перебрался в город? Он же не мог оттуда увидеть, как у его жены в доме загорается экран мобильного телефона, не мог услышать, как он пищит, когда принимает сообщение.

– Может, она все время помнила о разводе, – говорит Эндрю. – Конрад повел жесткую игру. Он мог нанять специалиста, чтобы тот проследил ее телефонные контакты.

– Контакты по телефону, о существовании которого Конрад не подозревал?

– Черт, ну не знаю я, Джейни, что тут странного! Люди, когда заводят роман на стороне, часто ведут себя как параноики.

Джейн умолкает. Не исключено, что Энди прав.

– Ты думаешь о Саймоне Добиасе, – продолжает ее напарник, – и о том, что мы слышали о нем сегодня. Как он манипулирует и заметает следы.