Дом на глухой окраине

Особенно радостным он не выглядел, но все же подчинился; люди начали разбредаться в разных направлениях, и Вика с опозданием поняла, что рискует оказаться с участковым наедине. Впрочем, тетя Надя еще занималась хозяйственными делами перед шатким переносным столиком, но вряд ли это его остановит.

— Ну привет, Победа. — Он медленно жевал травинку и смотрел на небо, будто ничем другим и не интересовался. — Вроде обещала, что я тебя больше не увижу.

— Я старалась. Не выходит пока.

— Знаешь, бывают почетные граждане города, а бывает… вот такое, как ты.

— Сочту за комплимент. А сейчас, с вашего позволения…

— Не торопись, Победа, не торопись. Девочку мы и без тебя найдем, а ты мне еще понадобишься.

— Звучит многообещающе. — Вика совсем не обрадовалась, но все же от его слов веяло смутной надеждой. Как оказалось, преждевременной.

— Ты была вчера у них?

— У кого? А, ну да, была.

— Кристину видела?

— Нет, она уже ушла.

— Ушла, или не видела?

— Не видела, потому что ушла, — начала злиться Вика и вдруг поняла. — Думаете, она была в доме? Нет, Илья точно сказал…

— Я не спрашивал, что он сказал.

Вика похолодела. Конечно, логично подозревать родственников, наверное, обычно так и делают. Но он же знает Илью, знает, что у него прекрасные отношения с Кристиной. То, что у девочки бывают подростковые закидоны, — вообще ни о чем не говорит.

— Илья был абсолютно спокоен, — с нажимом сказала Вика. — Не так, как вел бы себя после убийства дочери, если вы об этом.

— Ты не знаешь, как он себя вел бы.

— Знаю! Он бы умер рядом с ней!

— Не надо этого трагизма, — поморщился Сычев. — Ты не представляешь, какие бывают случаи и что…

— А вы-то представляете? Здесь хоть что-то случалось, пока меня не было? — Она прикусила язык, но было поздно.

— То-то и оно, Победа, то-то и оно. — Участковый выплюнул травинку и уставился в ее глаза. — Так, говоришь, он был спокоен?

— Более чем.

— Это как понимать?

— Как хотите — так и понимайте, — огрызнулась Вика, злясь на себя за высказанную глупость.

— И чем вы занимались?

Вроде бы простой вопрос, но прозвучал уж слишком нейтрально, равнодушно. Неужели Илья сказал? Нет, он не мог. Или мог? И что теперь говорить?

— Поболтали, соку выпили.

— О чем болтали?

— Детство вспоминали. Потом я пошла домой.

— В грозу?

— Не сахарная, не растаяла.

— Это он тебе сказал, когда выпроваживал?

— Он меня выпроваживал? Да он… — Вика едва не рассказала, как Илья пытался ее удержать, но решила, что на сегодня уже хватит дурацких ошибок. — Я сама ушла, потому что уже был вечер, а у меня дома жених некормленый.

— И Кристину, значит, не видела?

— Потому что ее там не было!

— И тебе не показалось странным, что несовершеннолетний ребенок вечером не дома?

— Вы издеваетесь, что ли? Она — не младенец!

— Это — для тебя. А для отца должно быть иначе.

— Вам-то откуда знать? — перешла в наступление Вика. — Нашелся тут эксперт!

— От того же слышу, — по-детски парировал Сычев, и в этот момент она краем глаза засекла, как Илья движется в направлении своего дома. Говорить с ним сейчас очень не хотелось, но если участковый всерьез собирается сделать его козлом отпущения…

— Допрос окончен?

— Пока — да, — буркнул Сычев. — Но мы к этому еще вернемся.

— В смысле, если Кристина не найдется?

— Посмотрим, Победа, посмотрим. — Участковый сплюнул, обвел Вику неприязненным взглядом и пошел прочь. В его словах чудилась скрытая угроза, однако было неясно, к чему именно она относится, и это пугало еще сильнее. Надо с ним что-то делать, причем срочно и по полной программе.

Вика почти догнала Илью, когда тот входил на свой участок. Выглядел отец Кристины совсем поникшим, бледным и даже постаревшим. Во всем его облике ощущалось острое горе, и как с ним общаться, было непонятно. Калитку он не запер, так что Вика просто прошла за ним и почти сразу увидела его сидящим на бордюре рядом с новеньким зеленым велосипедом.

— Недавно ей купил, — сказал Илья, не поднимая глаз.

— На твой чем-то похож. Ну, из прошлого.

— Я понял.

Вика села рядом, провела рукой по блестящему рулю и заметила болтавшуюся на нем резинку для волос — ярко-розовую, с бабочками и звездой. Пожалуй, слишком детскую для Кристины. Илья тоже на нее посмотрел, и стало видно, что белки глаз у него абсолютно красные, а лицо осунулось.

— Я беременна, — сказала Вика, хотя сообщать об этом должна была не ему и уж точно не в такой момент.

Илья помедлил, будто не сразу понял, невесело усмехнулся и чересчур бодрым голосом произнес:

— Поздравляю. Когда свадьба?

— Ну… Не знаю еще. — Вопрос показался неожиданным; впрочем, над ним и правда следовало подумать.

— Счастливый отец носит тебя на руках?

— Я… Давай о чем-нибудь другом.

— Сама же начала.

— Я вообще сегодня много болтаю. Короче, Сычев подумывает обвинить тебя.

Илья молча на нее уставился, и по глазам было видно, что он не вполне понимает, что она говорит.

— Он прощупывает почву, ищет, за что зацепиться. Я старалась тебя прикрыть, но Сычев не успокоится, просто найдет еще кого-нибудь, чтобы тебя оговорить. Это — дело времени.