Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа

2 апреля в 11 часов дня начальник протокольного отдела норвежского министерства иностранных дел г–н Юханнессен пригласил г–на Нейгауза к себе и передал ему просьбу правительства Норвегии выслать из пределов страны гг. Бенеке и Опитца, поскольку они объявлены «персонами нон грата». Причиной тому является обнаружение у Бенеке и Опитца тайного радиопередатчика, который они используют для незаконных целей. Помимо этого, окружающие г–на Бенеке лица находятся на подозрении у норвежской полиции как вероятные шпионы. Министерство иностранных дел Норвегии желает уладить дело неофициальным путем, поэтому г–н Юханнессен, первоначально настаивавший на немедленном выезде г–на Бе-. неке, готов предоставить ему на это недельный срок. Учитывая точность сведений, собранных норвежцами о гг. Бенеке и Опитце, я, к сожалению, не могу даже пытаться продлить их пребывание здесь. На мой вопрос относительно источников информации, которыми пользуется норвежское правительство, г–н Бенеке ответил, что у него есть кое–какие подозрения, однако он не может сказать точно, какими обвинительными материалами располагает правительство Норвегии.

Предлагаю следующий план действий. Я буду пытаться убедить начальника протокольного отдела МИД Норвегии, что после тщательного расследования дела я не смог найти подтверждений предъявленному обвинению, но что я, принимая во внимание серьезность подозрений и не желая обострять отношения с норвежцами, предпочитаю прекратить деятельность указанных господ в Осло. Одновременно я оставляю за собой право позднее пересмотреть это дело и потребовать более веских доказательств их вины. Срок отъезда гг. Бенеке и Опитца я попытаюсь установить сам. Вероятно, удастся оттянуть его на восемь дней.

Для продолжения работы, начатой Бенеке, вполне подошел бы старший правительственный советник Поль, которого для большей легализации можно включить в состав миссии. Разумеется, в ближайшее время работать придется еще более осторожно.

Я хотел бы получить дальнейшие указания не позднее вечера 3 апреля,

Брэйер

На следующий день, поздно вечером, доктор Брэйер получил сообщение о том, что верховное главнокомандование одобрило предложенный им план действий. Посланник получил, кроме того, полномочия предпринимать любые шаги в Осло без предварительного согласования с Берлином каждого «шахматного хода». Майор Бенеке телеграфировал адмиралу Канарису, что требование о его отъезде будет отсрочено еще на несколько дней.

Ранним утром 4 апреля фон Нейгауз позвонил начальнику протокольного отдела министерства иностранных дел Норвегии и попросил аудиенцию на 11 часов того же дня. При встрече советник германской миссии точно изложил полученные им от посланника Брэйера инструкции.

— Тщательные расследования, — заявил он, — показали, что обвинения против помощника торгового атташе Бенеке и господина Опитца совершенно несостоятельны. Но после всего случившегося миссия решила не настаивать на дальнейшем пребывании этих лиц в Норвегии. Они покинут страну в кратчайший срок. Миссия оставляет за собой право установить дату отъезда, о чем министерство иностранных дел Норвегии будет поставлено в известность.

Начальник протокольного отдела Юханнессен напомнил в ответ Нейгаузу об их разговоре два дня тому назад.

— Очень, очень странно, — с сомнением проговорил он, — что германская миссия не смогла найти подтверждение выдвинутым нами подозрениям.

После того как начальник протокольного отдела пообещал выяснить, сможет ли норвежское правительство принять предложение германской миссии об отсрочке отъезда Бенеке и Оптца на восемь дней, фон Нейгауз заявил, что министерству иностранных дел Норвегии, несомненно, известно о совсем недавнем, всего две недели назад, прибытии в Норвегию супруги помощника торгового атташе с девятимесячным ребенком.

— Поездка была для них весьма утомительной. Они не смогут уехать из Норвегии, пока господин Бенеке не подготовит для них в Берлине место, где они смогли бы остановиться.

Поэтому советник германской миссии позволил себе просить министерство иностранных дел Норвегии разрешить супруге г–на Бенеке и ее ребенку временно остаться в стране.