Дом на холме

Кривляния друзей вернули Эмилию к жизни окончательно. Она успокоилась и нашла в себе силы ждать.

– Слушайте, – встрепенулся Никодемас. – Тут же все наши данные... в столе! Предлагаю диверсию!

– Отставить! – усмехнулась Би. – Тоже мне... диверсант. Мы еще со старыми проблемами не разобрались, а ты спешишь заработать новые.

– Да ладно! – отмахнулся тот. – Ничего не будет. Никто не узнает, а мы посмотрим, что написано в моем личном деле. Спорю на что угодно, что это интересно почитать!

– Нет, – отрезала Эмили. – Не хватало, чтоб мадам Нанс на нас обиделась.

Мальчик поджал губы и притих, потому как спорить с подругой сейчас – бесчеловечно.

Кабинет куратора чем-то неуловимо напоминал комнату Гретты: ничего лишнего. Просто стол и просто стулья, голые стены, запертый наглухо шкаф, стеллаж, уставленный всевозможными глобусами.

– Что она преподает? – Эмили вертела головой.

– Теоретическую Суммологию, – мечтательно отозвалась Робин. – Мадам Нанс еще маму мою учила.

– И о чем это? – Никодемас жадно посматривал на ящики учительского стола.

– Сядь смирно, тогда скажу. – Би изобразила непреклонность.

– Будет тебе... я только одним глазком! – расстроился он.

– Сказано – нет, – повторила та.

Значение слова «нет» доступно не всем и не всегда, но обе девочки демонстрировали готовность втолковать его другу во что бы то ни стало.

– Сдаюсь, – обреченно бросил Никодемас и сунул руки обратно в карманы.

– Теоретическая Суммология, – тоном учителя начала Робин, – наука о вселенных. Не космических, а планумарных.

– Ты вот что сейчас такое выдала? – Друг нахмурился. – Я тоже знаю много страшных слов.

– Мне мама рассказывала, – смутилась Би. – Она главный инженер на подстанции, где следят за природными порталами и направляют кристаллы поиска, чтоб люди не сталкивались.

– Везет тем, у кого мама есть... – Черные глаза сделались влажными.

– Прости, – она отвела взгляд и прикусила язык.

– А что случилось с твоими родителями? – осторожно... почти прошептала Эмили.

– Вот поедем к тебе, там и расскажу. – Никодемас отвернулся и часто-часто заморгал.

Говорить резко расхотелось, все трое смотрели каждый в свою сторону и напряженно молчали. Девочке казалось, что дождь ворвался к ней в душу и выкрасил там все серой краской.

Скрипнула дверь, и в кабинет вошла мадам Нанс:

– Что, стыдно вам? – строго спросила она. – И правильно. Вы очень меня подвели.

– Он не поверил? – Никодемас поднял голову.

– Поверил, но разве в этом суть? – Старушка прошла и устроилась за своим столом. – Мало было Алхимии? Мисс Бонни, я собираюсь серьезно поговорить с вашей матерью, как и с вашей тетей, мистер Рафли.

– Не надо! – взмолился мальчик. – Я больше не буду!

– Надо, мой дорогой... надо, – заверила та. – Больше уже некуда. За саботаж на уроке Алхимии завтра вы дежурите вне очереди... вместе с прогульщицей.

– Хорошо, хоть сто раз, только не говорите ничего тетке! – В лице Никодемаса читалась паника.

– Это полбеды, – не обращая на него внимания, продолжила мадам Нанс. – Господин Тодворд требует вас двоих наказать за вызывающее поведение на его уроке. Пусть он не прав, но можно же было потерпеть и подойти ко мне на перемене?

Ребята потупились.

– Мисс Варлоу, ваша оценка за сочинение «отлично», – как бы между прочим сообщила она. – Итак... наказание.

– Убирать класс до конца недели? – с наносным энтузиазмом уточнил друг.

– Нет, сударь мой, – усмехнулась старушка. – Так легко вы не отделаетесь. Что с вами делать, господин Тодворд решит сам, кроме того, сегодня вы убираете его класс.

Никодемас хотел было открыть рот, но под строгим взглядом мадам Нанс быстро передумал.

– Я вас больше не задерживаю. – Старушка поднялась из-за стола и ловко выпроводила ребят из кабинета.

Очутившись в коридоре, ребята переглянулись:

– Кажется, пронесло, – выдохнул Никодемас.

– Пронесло так пронесло... – проворчала в ответ Робин. – Неизвестно, чего от нас потребует Жабворд...

– Могло быть хуже, – возразил он.

– Это мы узнаем после уроков. – Би ехидно улыбнулась. – Главное, у Эми все хорошо.

– Я останусь с вами! – решительно заявила девочка.

– Не нужно, – запротестовали ребята.

– Подумай сама, – предложила Робин. – Началось все из-за тебя. Ты ему вообще лучше пока на глаза не показывайся.

– Согласен. – Никодемас энергично закивал.

– Хорошо, – пожала плечами Эмили.

Друзья забрали вещи девочки из класса после звонка, чтоб лишний раз не раздражать неприятного учителя. И вообще, Роби и Никодемас начали вести себя очень осторожно: она перестала напоминать о существовании Золотого Чарли, а он делал вид, что ничего не знает о Стальных Бабочках.

После уроков, попрощавшись в холле, ребята отправились отбывать наказание, а Эмили побрела вслед за Альхен.

Дождь прекратился, но косматые тучи все же еще не пропускали солнечных лучей. Мокрый парк выглядел как картина, нарисованная акварелью: грустный и размытый.

– У вас все в порядке, мисс? – Мадам Александра остановилась.

– Из-за меня наказали друзей, – призналась девочка.

– Бывает, – в голосе Альхен промелькнуло непонятное облегчение.