Дом напротив

– Они оба получили распределение в здешнюю больницу и так тут и остались.

Джоэль ждал продолжения.

Молли молчала.

– И всё?

– Да. Теперь давай поговорим о чём-нибудь другом.

– Окей, у меня вопрос.

– Класс…

– Есть ли на свете города без воды?

Она удивлённо посмотрела на него, потом фыркнула:

– Ни одного нет, – и фырканье перешло в безудержный хохот. Джоэль вдруг подумал, что у Молли просто здорово получается смеяться над чем угодно.

Тут он заметил, что тоже умеет смеяться над чем угодно. И это показалось ему очень правильным – смеяться. Пусть даже он стоит сейчас и ржёт рядом с Молли Викторин над всеми людьми. Почему бы и нет? Молли нравилась Джоэлю гораздо больше, когда не притворялась глупой.

Джоэлю вдруг пришла мысль, как это здорово – не думать о Калле. Но он тут же поймал себя на том, что снова о нём думает, и опять попытался сосредоточиться на Молли.

Она сказала:

– Мы должны рвануть отсюда вместе.

И Джоэль ответил:

– Должны. Давай прямо сейчас, – и тут же испугался, что она скажет «да».

Она не сказала «да», вместо этого прозвучало:

– Сейчас, потом. WHENEVER [4].

И Молли опять превратилась в глупую шатающуюся куклу. В глазах не осталось ничего умного. Взгляд стал пьяным и тупым, как у коровы.

– Если я раньше не сдохну, – произнесла она со смехом, но это был уже другой смех.

Джоэль не засмеялся в ответ.

Он подумал, что, наверное, глобус пытался сказать ему именно это, когда указал на Уддвикен.

Очень может быть, что он никогда не выберется отсюда, потому что помрёт раньше, чем куда-то уедет.

– Если я раньше не сдохну, – как эхо прозвучал его голос.

Молли пристально смотрела на него. С отвращением. А потом её вырвало прямо на персидский ковёр из Китая.

В это же время на Старой улице

У Хелены не было привычки шпионить за собственными детьми. Она только хотела проверить, не осталось ли в комнате Джоэля грязной посуды, чтобы она могла отнести её на кухню. Никакой посуды там не оказалось, зато на полу валялся окровавленный носовой платок, и она повесила его на спинку стула.

Хелена принадлежала к той категории родителей, которые живут ради своих детей, но теперь, когда Джоэль и София стали старше и по вечерам пропадали где-то по своим делам, она чувствовала, что ей начинает не хватать их, и со страхом представляла, что будет, когда они уедут отсюда. София, конечно же, покинет этот город раньше своего младшего брата, но Хелену больше беспокоила мысль о том дне, когда уедет Джоэль. Он был её маленьким мужчиной-в-доме. Правда, теперь назвать его маленьким уже язык не поворачивался. За короткое время он чересчур сильно изменился. Теперь он казался озлобленным и неуправляемым.

Кстати, что там говорила София на днях за ужином?

Спроси Джоэля.

Но о чём его надо спрашивать?

Хелена задержалась в комнате, оглядываясь по сторонам: если ничего не трогать, то это не шпионство. Случайно увидеть что-то, что лежит прямо перед тобой, – это тоже не шпионство. Особенно если в голове больше нет никаких мыслей, кроме как о грязной посуде.

Хелена не увидела ничего предосудительного.

И тогда решила пошпионить.

Хелена просмотрела всё, что лежало на письменном столе, перерыла все ящики, обследовала каждый шкафчик, бюро и гардероб. С каждой новой находкой её беспокойство росло.

Одежда, которую она не покупала и купить которую было ей просто не по карману.

Куски жёлтой пластмассы, в которых она мгновенно признала обломки от плеера для проигрывания магнитофонных кассет – лёгкая спортивная модель восьмидесятых годов, которая не боялась ни дождя, ни сотрясений.

У неё самой был похожий, только она выбросила его в море, когда ей было шестнадцать и ей не разрешили поехать в Брайтон по программе языкового обмена.

Обнаруженные вслед за этим вещи заставили её позабыть обо всём. Наполненная водой бутылка из-под ликёра и сообщение о смерти Джонатана Андерссона.

Хелена удивленно отступила и случайно задела мышь на столе. Компьютер ожил – на экране был открыт какой-то документ.

Дом напротив

Джоэля Лундмарка

ученика 7 класса

школы г. Уддвикена

Хелена склонилась к экрану и начала читать.

Конец вечеринки

Комната Молли, вся розовая и очень милая, походила на игрушечную комнатку для Барби, только увеличенную до человеческих размеров.

Пока хозяйка комнаты лежала на кровати в позе зародыша в утробе матери, Джоэль изучал полку с сувенирами, привезёнными со всех уголков планеты. Пальцы блуждали по флажкам, маленьким фигуркам в национальных костюмах, кусочку Берлинской стены, миниатюрным Эйфелевой башне и статуе Свободы.

– Ты была во всех этих местах?

– Это папа, – пробормотала Молли сонным голосом.

Джоэль взял матрёшку из России. Она скрипнула в его руках.

– Он много ездит?

– На ко…ф-ф-френс-с…

– Что ты сказала?

– На кон-фе-рен-ции.

Джоэль открыл матрёшку и достал оттуда другую, поменьше.

– Сейчас он тоже на конференции?

– М-м…

– И где он?

Молли несколько раз глубоко вздохнула. Джоэль открыл матрёшку поменьше и обнаружил в ней ещё одну.

– Там тепло, – выдавила наконец Молли.

– А где именно?