Дом потерянных душ

Аделия смотрела с вызовом, ждала, что будет дальше. Она уже прикинула, что его отец и мать приехали сюда сами, значит, тоже на машине. Она прямо сейчас вернется в дом и попросит Ивана Федоровича отвезти ее домой. И закончится этот фарс, эта фальшь, которой она, казалось, уже пропиталась насквозь. Осталось только заставить Макса дать повод.

– Ну же, скажи, что вертится на языке, – прошептала.

Но Макс успел взять себя в руки, расслабился – отпустил ее и даже снял с плеча невидимую пылинку. Улыбнулся хоть и с усилием, но все-таки. Отошел в сторону, потоптался на ступеньках беседки, попрыгал, будто согреваясь, и тут же глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Аделия легко сосчитала: 7 секунд на вдох, 11 – на выдох. Поняла с разочарованием – снимает напряжение. Зажимы. Хороший прием, действенный. Позволяет быстро снять стресс, не теряя тонуса.

Мужчина сгреб с парапета снег, скатал плотный снежок и с силой забросил его через забор, на дорогу.

– Признан негодным к службе. Вот и выперли, – проговорил наконец.

Аделия опешила:

– То есть как негодный? – Она подбирала слова, чтобы не получилось слишком бестактно. Не смогла, поэтому сказала, как есть: – Ты что, болен?

– Здоров я. Как слон. И я добьюсь восстановления, – сбежал со ступенек, прислонился спиной к заснеженному бортику.

Девушка дотронулась до его плеча, развернула к себе:

– Что случилось? Твоя мать сказала во время сеанса, что было ранение…

Макс отвернулся, посмотрел на дом:

– Нда… Ранение… – помолчал. – На самом деле – производственная травма…

– То есть как?

Макс сердито дышал, смотрел себе под ноги.

– Во время допроса подследственная схватила со стола принтер и швырнула мне в голову, был задет лицевой нерв, травма сетчатки. Контузия.

Аделия замерла. Чувство, что слух на этот раз ее подводит, усилилось.

– Что? – губы расплылись в недоверчивой в улыбке.

Макс посмотрел с вызовом. Заметил улыбку девушки, фыркнул и тоже хохотнул:

– Да дура, блин. Ее взяли за растрату. По госпрограмме должна была перевести на оплату стройматериалов, а она зарплаты выдала работникам… Там статья битая-перебитая, но формально мы должны и дело возбудить и проверку провести. Ну и до суда довести, прости господи. Ну, блин, штрафом бы отделалась, а она психанула со страху… Вызвал ее на допрос… А она…

– Принтер? Вот эту бандуру килограмм на пять? В голову?

Макс фыркнул, презрительно скривился:

– У меня хорошая аппаратура была. Canon. И принтер, и сканер в одном…

– Как она его подняла вообще?!

– Да фиг ее знает… Но башку мне проломила… И еще так неудачно, глаз повредила, – Макс покосился на смеющуюся девушку, тихо засмеялся. А потом сложился пополам и захохотал в голос. По лицу стекали слезы, ворот куртки распахнулся, оголив шею, капюшон слетел с головы. – А врач на комиссии, сволочь, такая, уперся – не годен. Я его и так уговаривал, и этак… А он… уперся… Принципиальный попался, гад.

Он шумно выдохнул и прислонился к стойке беседки, посмотрел на Аделию – та все еще улыбалась. Пояснил уже спокойно:

– Я обжалую решение. Даже единовременное пособие не трачу, чтобы вернуть, когда вернусь на службу.

– Так чем ты сейчас занимаешься? В том смысле – где работаешь?

– Тренер в детской спортивной школе, самбо у пацанов-подростков веду. Консультирую по экономическим спорам, где уголовка светит.

– В адвокатском бюро?

Макс поморщился:

– Не. Не люблю я этого брата-адвоката. Частно консультирую.

– Так, выходит, у тебя тоже шарашкина контора? – Аделия лукаво усмехнулась.

– Выходит, так. – Макс кивнул. Потом протянул руку и поймал девичьи пальцы, пожал: – Спасибо… Я никому не рассказывал про эти… негероические подробности с каноном.

Аделия не выдернула ладонь, позволила ему греть продрогшие пальцы, хоть и чувствовала, что он не просто держит их, а гладит, то сжимая, то чуточку разжимая.

– Я рассчитывала, что ты меня ударишь. Решила, что тогда попрошу твоего отца, чтобы он отвез нас с близнецами в город. Или на станцию, – призналась.

Откровенность – за откровенность.

Макс посмотрел на нее, скользнул взглядом по губам, острому подбородку, линии плеч.

– А я догадался…

Аделия презрительно фыркнула:

– Ну-ну, ври дальше.

Глава 7. Первая ночь

После откровенного разговора с Максом, очень не хотелось возвращаться в дом. Душное внимание родни, переглядывания и перешептывания за спиной: Аделия даже не представляла, что ей будет так неловко и неудобно. Но не вечно же мерзнуть на улице. Поднимался ветер. Подхватывал мелкий колючий снег и бросал им в людей, словно прогоняя со двора, отправляя в тепло. Подслеповатый фонарь отбрасывал на тропинку рваные тени, раскачивалась лампа у крыльца, поскрипывала несмазанными креплениями.

– Пойдем, ветер поднимается, – позвал Макс.

Аделия отчетливо почувствовала движение у забора – легкая тень, как порыв ледяного ветра метнулась вдоль стены, замерла на мгновение у калитки и рассыпалась.

Девушка оглянулась, но ничего кроме снежного вихря не заметила. Послушно поплелась за молодым мужчиной. Еще несколько раз оглянулась, но за спиной мелькали только тревожные тени яблонь и желтели квадраты оконных отсветов.