Дом призрака

Отношение каждого члена Ложи к Великому Архитектору Вселенной является его личным делом, и никакие споры на эти темы недопустимы на заседаниях Ложи. Однако признание единственного сущего Архитектора является непременным условием членства, как и строжайшее соблюдение нравственных принципов и неукоснительное следование предписаниям ландмарки…

– Бред какой-то! – пробормотала Надежда и взяла следующий лист. Здесь было интереснее.

…Также изумрудная диадема с золотыми акантовыми листьями, пожертвованная графиней Пален на наше благое дело, и бриллиантовый фермуар, завещанный вдовой прежнего Великого Мастера. Также одиннадцать крупных жемчужин чрезвычайной чистоты, поступившие от господина Струве. Также золотая заколка с алмазным шифром, пожертвованная госпожой Нессельроде…

Дальше до самого конца страницы следовало перечисление всевозможных драгоценностей и украшений. Надежда пробежала их глазами и дошла до последней строки:

Все перечисленные ценности приняты по описи от прежнего казначея Ложи и помещены в указанное место до того, как судьба их будет определена Ложей, как то предусмотрено ландмаркой…

Отложив этот лист, Надежда перешла к следующему.

Следует отсчитать четыре кирпича по левую руку от шифра и также четыре кирпича по правую руку. Отсчитавши, сколько сказано, следует разом нажать на оные кирпичи. Если строго соблюдена будет синхронность, откроется скважина, куда надобно поместить первоначальный символ, после чего останется только открыть хранилище…

– А вот это, наверное, важно! – проговорила Надежда.

Собака, которая все это время внимательно наблюдала за ней, подняла второе ухо, видимо, выражая тем самым согласие с этими словами.

Надежда вглядывалась в нечеткие от времени строчки, пытаясь разобраться в старинном шрифте. Ну надо же, да это просто инструкция. Куда пойти, что сделать, сколько раз повернуть…

Знать бы только, где это место находится и что нужно искать. Эти двое, что расположились здесь, в ветеринарной клинике, они-то знают, что ищут. И место знают. Не знают только важных подробностей.

О подробностях догадывается Надежда, у нее кое-что есть – табакерка, два старинных фигурных ключика… Вот при чем здесь фотография?.. Ладно, разберемся.

Надежда достала мобильный телефон и принялась фотографировать пожелтевшие страницы. В это время в руку ей ткнулся сухой и горячий нос.

– Что такое? – она повернулась к собаке. – Ты хочешь еще ветчины? Но у меня больше нет, тебе и так вредно столько.

Надежда запнулась, потому что увидела выпирающие ребра и слезящиеся глаза. Гады какие, не кормят собаку совсем! Впрочем, что взять с убийцы. И эта брюнетка, сразу видно, что сволочь первостатейная. Хотела ведь Надежду в квартире у Валентины лампой по голове двинуть! Если бы Антонина Васильевна не пришла, так бы и сделала!

Да, видно, припекло их, земля под ногами горит, если на посторонних людей бросаются.

– Не бойся, милая, я тебя не брошу, – Надежда почесала собаку за ушами, – найдем тебе дом.

Внезапно собака напряглась под ее рукой и даже чуть слышно зарычала.

– Что, что такое? – забеспокоилась Надежда. – Тебе больно?

Она наклонилась ближе и увидела под ошейником вытертую шерсть с красными воспаленными проплешинами.

– Ох ты, они же ошейник не снимают, у тебя там болячка, ее ошейником натерло…

Собака вывернулась из ее рук, отошла чуть в сторону и поглядела очень выразительно. Шерсть у нее на загривке встала дыбом, верхняя губа поднялась, стали видны чуть желтоватые клыки.

– Думаю, все у тебя будет хорошо, ты еще молодая, подкормить тебя да полечить…

Собака издала тихое утробное рычание и посмотрела сердито – совсем как кот Бейсик, когда злится, что Надежда его не понимает. И тут Надежда Николаевна услышала за окном шум подъезжающей машины. Очевидно, собака почувствовала ее приближение и хотела Надежду предупредить.