Дом с привидением

Сашка подошла чуть ближе. В беседке, что стояла на берегу и была в этот час похожа на шалаш, сидели двое. Их силуэты были едва различимы. Одним был Борис. Фигура собеседницы могла принадлежать только Виктории. Столь стройного стана, высокой груди и длинной шеи не было ни у кого в округе, а может быть, и на целом свете.

Вика терпеливо выждала, пока затихнут слова немудреной молитвы, затем положила узкую ладонь ему на плечо и отчетливо произнесла:

— Не пори горячку.

Ее голос не выражал ни сострадания, ни даже сожаления. Он вообще ничего не выражал. Сашка редко слышала, чтобы Виктория говорила так — совершенно равнодушно, пожалуй, даже холодно. Как автомат.

— Не пори горячку?! — вскричал Борис.

— Именно, — как ни в чем не бывало ответила ему Виктория и с силой впилась пальцами в его плечо. — Нужно раньше было разбираться со своими женщинами. Виданное ли дело — заводить интрижки в доме, где живет твоя жена. Я вообще удивляюсь выдержке Виолы. И мне совершенно понятно, почему она наконец-то сорвалась.

— А ты? Что скажешь ты?! — он весь как-то обмяк.

— Я скажу, что пакость все это, — кажется, тетушка усмехнулась.

— Ты презираешь меня?

— Презирать значит что-то чувствовать. А я не имею права чувствовать что-то по отношению к тебе. Ты — муж моей племянницы.

— Ты так говоришь, как будто не сама бросила меня.

— Ты знаешь, что не сама, — она опустила голову и долго смотрела на воду исподлобья. Потом еле слышно произнесла: — Я не хочу вспоминать, что было пять лет тому назад. Тогда все и закончилось. И хватит об этом.

— Неправда. Именно тогда все и началось, — Борис попытался обнять ее, но Виктория резко встала, скинула с себя его руки, как что-то неприятное.

И ответила ему сквозь зубы подрагивающим от гнева голосом:

— Пять лет тому назад ты обманул Виолу. И продолжал ее обманывать все эти годы. Не со мной, так с другими. Так чего же теперь плакать да молиться?! Пожинай плоды своего обмана.

— Я не любил их, — проныл Борис и закрыл ладонями лицо. — Я не любил их. Они сами. Галя в моей постели мстила Аркадию Петровичу. А Надя — эта вообще была порядочной шлюхой…

— А ты? — Вика почти вышла из беседки. Задержалась на пороге и глянула на него через плечо: — Кто есть ты?

Сказав это, она быстро пошла прочь.

Борис смотрел ей вслед, пока стройный силуэт с гордо поднятой головой не затерялся среди темных стволов.

Потом и он вышел. И медленно побрел в дом.

Сашка стояла, боясь шелохнуться. Прошло минут двадцать, прежде чем она рухнула прямо на землю без сил. Ей хотелось смешаться с землей, чтобы больше никогда не открывать для себя столь страшные тайны.

«Виола?! Виола — убийца?!»

Верить этому она не могла. Несмотря на то что мотивы преступления, обсуждаемые беседующими, были весьма убедительны. И Виктория, и уж тем более Борис знали, что обсуждали. Оба они не просто догадывались о преступлениях, а даже покрывали сестру.

«Виола убила обеих женщин из ревности?! Невозмутимая Виола, которая по уши занята делами и которой некогда не только любить, а даже подумать о любви. Да при чем здесь любовь! Здесь чувство собственности. Борис — ее собственность. А к тому, что ей принадлежит, она всегда относилась ревностно».

Тут Сашка поняла, что новость ее вовсе не обескуражила. Нет, конечно, это было для нее как ушат холодной воды на голову, но, с другой стороны, именно чего-то в этом роде она и ждала. Ей почему-то казалось, что Виола замешана в убийствах. Хотя как она могла убить Надю — одному богу известно. Ее же не было в доме в тот момент. Но вполне возможно, что она сама и не убивала. Мало ли наемников в ее распоряжении! Были бы деньги. А денег у нее много.

Недавний разговор с отцом приобрел новые оттенки. «Нужно было слушать Виолу», — вздохнул он в кинотеатре. Но не эти слова запали ей в душу, самое главное, когда она переспросила его: «Слушать Виолу?», — он неестественно дернулся, словно испугался, что она застала его за признанием, предназначенным явно не для ее ушей. А потом запричитал слишком быстро, а потому, скорее всего, наигранно про бумаги и объединения.

«Наверное, папе тоже все известно, — подумалось Сашке. — Вероятно, она ему не раз жаловалась на Бориса. Может быть, просила убрать из дома Галю, а он никаких мер не принимал. И вот его бездействие обернулось весьма печальными последствиями. Ну и преступная же у нас семейка, оказывается! Один изменяет сразу с двумя, вторая своих соперниц просто-таки физически устраняет, а все остальные покрывают. И я в том числе. Трудно представить, чтобы я пошла завтра к майору Ляпову и сообщила, мол, вы ищете убийцу, так я вам скажу, кто это…»

Сашке отчаянно захотелось принять душ. Тело просто зудело. Казалось, что грязь прилипла к ней толстым слоем. Она подскочила, бросилась было к дому, но вдруг передумала, развернулась и понеслась к пруду.

* * *