Дом соли и печали

Прежде чем кто-либо успел мне ответить, с каминной полки соскользнули большие золотые часы, и по полу с грохотом разлетелись осколки стекла и шестеренки. В противоположном конце комнаты неожиданно заиграл рояль: клавиши опускались и поднимались сами по себе, издавая уродливые, фальшивые звуки. Казалось, будто кто-то топал по костяным клавишам из стороны в сторону. Полтергейст вернулся.

Мерси завизжала от страха и выбежала из комнаты, следом за ней бросилась Мерси. Ленор молча посмотрела на меня. Ей явно было не по себе наедине со мной.

– Иди за ними. Скорее всего, они побегут в комнату Мореллы, а им там сейчас делать нечего.

Ленор закусила губу и кивнула.

– Ленор! – окликнула я сестру у двери. – Ты правда не помнишь Кассиуса?

Она покачала головой.

– А балы? Танцы? Это я тоже придумала? Ты ведь была со мной почти на всех!

Ленор открыла рот, словно собиралась дать отрицательный ответ, но почему-то замялась. Затем она мотнула головой – один раз, другой, третий, – будто пыталась избавиться от морока. И тут она заговорила в первый раз после похорон Розалии и Лигейи.

– Я помню танцы, но…

Очередной раскат грома и несколько пронзительных воплей заставили ее остановиться.

– Иди. Я останусь здесь, обещаю.

Ленор развернулась и побежала по коридору вслед за младшими сестрами.

Молния сверкнула в опасной близости от окна, и я отпрянула, закрывая руками уши: за вспышкой последовал оглушительный грохот. В оконных рамах зазвенели стекла. А что, если молния попала в дом?

Сверху послышался леденящий душу вопль. В памяти всплыли воспоминания о маминых родах, но я почему-то думала, что Морелле еще рано рожать. Даже если близнецы были зачаты до свадьбы, о чем постоянно твердила Камилла, сейчас все равно шел только шестой месяц. Наверное. В любом случае было рано. Слишком рано.

Я мерила шагами комнату, словно зверь, загнанный в клетку. Истошные крики Мореллы становились все громче, разъедая мое сознание, словно смех Косамарас. Неужели близнецы тоже были частью сделки? Или Морелла? Скольким людям суждено умереть в этот день?

По дому прокатился долгий громкий вопль, и наступила зловещая тишина. За окнами бушевала буря, сверкали молнии и рокотал гром, но на четвертом этаже было тихо. Я осмелилась выйти в коридор и напрягла слух, чтобы услышать крик ребенка.

Тишина. И голос Камиллы:

– Аннали! Аннали, ты нужна нам прямо сейчас!

38

Ворвавшись в спальню, я ощутила резкий запах железа. Спутанные простыни напоминали кровавое месиво. Малыши родились.

Морелла откинулась на мягкие подушки в полубессознательном состоянии. На мгновение мне показалось, что она мертва, но потом я заметила, как вздымается ее грудь. Папа стоял на коленях рядом с кроватью, держа ее за руки, и шептал молитву.

– Что с малышами? – выпалила я, вдруг ощутив давящую тишину.

Камилла обернулась и показала мне сверток, укрытый одеялом. Я боялась, что она отшатнется от меня, как Онор и Мерси. По ее лицу струились слезы, и я поняла, что не ошиблась в расчетах. Роды начались раньше времени.

Камилла молча протянула мне малыша. Откинув запачканную кровью пеленку, я увидела красивое маленькое личико с закрытыми глазами, которым не суждено открыться. Это был мальчик. Единственный сын папы. Мертворожденный.

– Что случилось? – тихо спросила я. Второго ребенка нигде не было. Видимо, этот родился первым. Если в этот кошмарный день Морелле предстояло родить второго, ей срочно нужно было отдохнуть.

Камилла тревожно покосилась на кровать и поманила меня в коридор. Я не могла оставить брата – пусть даже такого маленького и мертвого, – поэтому взяла его с собой, поглаживая крошечную спинку в надежде на то, что он все-таки очнется.

– Она уже была в родах, когда мы пришли. По ее словам, схватки начались резко и сразу усилились. Утром, за завтраком, все было хорошо, но потом… Такое сильное кровотечение! Я не могла понять, нормально ли это. Но думаю, что нет. – Камилла запястьем смахнула прядь с лица. Я еще никогда не видела ее такой изможденной. – Она начала тужиться, и он появился вместе с потоком жидкости и крови. Папа поймал его и… он не закричал. Папа похлопал его по спине, но ничего не произошло. Я больше не могу. По крайней мере, одна. Я знаю, что ты не совсем в порядке, Аннали, но тебе нужно собраться. Мне нужна моя сестра, – закончила она, подавив всхлип.

– Ох, Камилла! – Я крепко обняла ее, не думая ни об ее окровавленной одежде, ни об обвинениях, ни о сделке. Когда она обняла меня в ответ, я испытала блаженное облегчение.

– Что происходит с нашей семьей? – Камилла уткнулась мне в плечо, и я с трудом различала ее слова. – О чем ты говорила внизу? Что еще за сделка?

– Кассиус…

Камилла отшатнулась от меня, и я замолчала, заметив в ее глазах тревожный блеск.

– Я думаю, кто-то в этом доме заключил сделку с одним из демонов – Вискарди. Сначала я подумала, что это мог быть папа, чтобы зачать близнецов. Потом заподозрила Стерланда. Но теперь я вообще ничего не понимаю.

– Это Кассиус тебе рассказал? – спросила Камилла. В ее голосе звучало сомнение, но не было злости.