Дом соли и печали

Я подняла руки, показывая, что не собираюсь трогать ее.

– Все хорошо. Мы найдем их. Ты знаешь, куда они могли пойти?

Ленор выпрямилась и пристально посмотрела в глаза Камилле.

– Спроси у нее, – злобно буркнула она.

Камилла закатила глаза, пытаясь сдержать гнев.

– У нее истерика.

Я аккуратно отодвинула локон с лица Ленор и погладила ее по щеке.

– Что ты имеешь в виду? Расскажи мне, Ленор.

Она снова откинулась на кровать, задыхаясь от слез, и тут меня осенило. Я повернулась к Камилле:

– Вы ходили танцевать этой ночью?

– Что? Мы очень поздно вернулись с Астреи. На море шторм. Кто вообще захочет выйти в такую погоду?

– Они ходили! – выкрикнула Ленор с трясущейся челюстью.

Камилла возразила в ответ, и они начали препираться.

– Я тут ни при чем.

– Ты сказала им, где будет бал!

Камилла разинула рот от удивления:

– Ничего подобного.

– Я тебя видела!

Камилла непонимающе посмотрела на меня:

– Аннали, клянусь, я не понимаю, о чем она говорит. Вчера я сразу легла спать.

В комнату вошел отец, и мы мгновенно прекратили разговоры о танцах.

– В доме полный хаос. Слуги бегают в слезах и оплакивают тройняшек. Что вообще происходит? – Тут он заметил Ленор. – Где твои сестры?

– Кровати Розалии и Лигейи были пусты, когда она проснулась, – объяснила я, пытаясь уберечь Ленор от очередной истерики.

Я осторожно отодвинула папу в сторону, пересиливая отвращение: от него по-прежнему пахло, как от целой таверны моряков.

– Она думает, что сестры пропали.

Папа досадливо выругался и потер лоб.

– Они обязательно найдутся, – сказала я. – Я сейчас же отправлю людей на поиски. Ты можешь присоединиться к нам… после чашки кофе. Скоро мы их найдем.

Я сделаю все возможное.

* * *

Шли часы. Мы обыскали уже весь дом, но Розалии и Лигейи нигде не было.

– Мы прочесали весь лабиринт в саду, миледи, – сообщил Юлиус, вернувшись с улицы, где бушевала вьюга. Следом за ним вошли Стерланд и Фишер. – Ничего не нашли.

Новость о пропаже моих сестер быстро разлетелась по Хаймуру, и некоторые гости предложили помочь с поисками.

– Где они могут быть? – задумчиво спросила Морелла.

Она устроилась в Синей гостиной у теплого камина и пыталась отвлечь младших девочек. Я переживала за нее и малышей: Морелла выглядела бледной и напряженной.

– Кто-то уже смотрел в крипте? – спросила я, вычеркивая из списка лабиринт.

– За ночь выпало много снега, – возразил Стерланд. – Мы бы заметили их следы.

– Их могло замести ветром. Думаю, надо все же проверить. Передайте папе, что я пошла туда.

В комнату вошел Кассиус. Он осматривал конюшни. Его плечи были присыпаны снегом, а щеки раскраснелись от ветра и мороза. Он с сожалением покачал головой, и я совсем расстроилась.

– Ты собиралась куда-то пойти?

– В фамильную крипту, – кивнула я.

– Я пойду с тобой. Буря усиливается. Я не могу отпустить тебя одну. Это небезопасно.

Все утро я избегала Кассиуса и старалась не думать о прошлой ночи и наших поцелуях. Нужно было сохранять хладнокровие. Но я не стала возражать: если бы я отправилась в крипту одна в такую метель, то искать пришлось бы меня.

– Я только захвачу мантию, – сказала я и побежала по ступеням вверх. – Одну минутку.

Кассиус увязался за мной. Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как дрожат мои губы.

– Как ты?

Его низкий ласковый голос мог в одно мгновение сбить решительный настрой, который я сохраняла все утро. Я незаметно смахнула с ресниц слезинку, как будто что-то попало мне в глаз.

– Сейчас не лучшее время думать обо мне.

Он приблизился еще на несколько ступеней:

– Ты выглядишь уставшей. Давай я осмотрю крипту.

– Ты не знаешь, как туда идти, – возразила я, продолжая подниматься.

– Отправь со мной слугу. Мы справимся в два счета. – Его пальцы скользнули по моей спине. – Аннали…

Я наконец поднялась на свой этаж.

– Я должна посмотреть сама, Кассиус. Я не могу больше оставаться здесь, проверяя одни и те же комнаты снова и снова, пока все остальные ищут моих сестер. Я просто сойду с ума. Пожалуйста, отпусти меня.

– Мы обязательно их найдем, – пообещал он, сжав мою руку. – Может быть, мы пропустили какую-то комнату? Или они решили пошутить?

Я покачала головой:

– Точно нет. Они знают, как бы мы это восприняли.

Кассиус остановился перед портретом, который висел напротив моей спальни, и начал с интересом рассматривать. Он был написан еще до рождения тройняшек, когда нас было всего шесть.

– Это мои старшие сестры.

– Ава, Октавия, Элизабет и Эулалия.

Я остановилась.

– Откуда ты знаешь их имена?

Кассиус замер и помрачнел. Казалось, он даже заволновался, как будто его застали врасплох.

– На табличке написано.

Я покосилась на маленький кусочек меди под картинной рамой и не смогла различить их имена в полумраке коридора.

– Изначально нас было двенадцать. Но смерть забрала моих сестер одну за другой. Жители окрестных деревень начали поговаривать, что наш дом проклят. Поэтому Розалия и Лигейя никогда не стали бы притворяться, что пропали. Это было бы слишком жестоко.

– Столько потерь, – пробормотал Кассиус, изучая портреты.

Я отвернулась, не в силах выдержать взгляды сестер, смотрящих на меня с портретов.

– Ой!

– Что такое?