Дом соли и печали

– На западе есть маяк. Мы зовем его Старушкой Мод. С самого детства я хотела там жить, поддерживать порядок и освещать путь морякам. Когда освободилось место подмастерья – о, как я надеялась и молилась, чтобы оно досталось мне! Но папа отправил туда Фишера.

– Тебе открыты все дороги, а ты хочешь переехать на соседний остров?

Кассиус, конечно, хотел подразнить меня, но в его глазах сверкнуло неподдельное любопытство.

– Я не хочу покидать море. Здесь мой дом.

Мы снова повернули и услышали отдаленный гул толпы. В небольшом ларьке в дальнем конце улицы продавали чай и горячий шоколад. Над деревянным прилавком поднимался пар, который выглядел очень многообещающе в эту холодную ночь.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил Кассиус, доставая из кармана мелочь.

– Не откажусь.

– Там ведь нет никаких водорослей или чего-нибудь такого? – шутливо спросил он продавца, указав на медные чайники. – Только шоколад?

– Лучший на островах, – похвастался тот.

– Прекрасно. Дайте два.

– Спасибо, – сказала я и взяла из его рук металлическую кружку.

Кассиус сделал глоток и поморщился.

– Все равно чувствуется соль. Вы что, кладете ее во все подряд?

Продавец рассмеялся, и Кассиус отпил еще немного.

– Я еще могу понять соленую карамель, но… серьезно? В каждом напитке?

Мы вернулись в парк и прошлись мимо ледяных скульптур, пока наконец не нашли тихое место со скамейкой. Прямо рядом с нами оказалась флотилия морских черепах из зеленого льда, подсвеченного синим светом.

– Мои любимые.

– Я знаю, – отозвался Кассиус и сделал очередной глоток шоколада.

Я внимательно посмотрела на него.

– Откуда?

Я прокрутила в памяти все наши разговоры и не смогла вспомнить, когда говорила при нем о морских черепахах.

На мгновение Кассиус замер, но потом улыбнулся и ответил:

– От Верити. Она рассказала мне сегодня днем, во время конкурса воздушных змеев. Должен сказать, она без ума от своей старшей сестры.

Я задумчиво рассматривала кантик своей кружки. Он разговаривал с Верити обо мне! Я даже не думала, что мне будет так приятно это слышать.

– Я тоже ее ужасно люблю.

– Прекрасно тебя понимаю. Она очаровательна. Как и все твои сестры. Но должен признать… – Кассиус потянулся и невзначай коснулся моих пальцев. В этом прикосновении было что-то сокровенное, и я ощутила особую близость между нами. – Я считаю, что ты – самая-самая.

Сердце затрепетало в груди, и я не смогла сдержать счастливой улыбки, когда услышала эти слова.

– Правда? А я думала, что… – Я осеклась и решила не делиться своими вчерашними переживаниями.

Кассиус кивнул с самым серьезным видом:

– О да! Самая-самая. – Он снова дотронулся до моей руки и немного помедлил. – Никакой дом, никакой титул и никакие земли не смогут меня переубедить.

Я смутилась оттого, что он так легко прочитал мои мысли, и густо покраснела.

– Но прошлым вечером ты сказал…

– Я страшно расстроился! Весь вечер все только и грезили о Хаймуре, и я решил пошутить, видимо неудачно, а ты так быстро убежала, что мы не успели вместе посмеяться.

Я опустила глаза и поежилась.

– Понимаешь, многие думают только об этом. Поэтому я легко поверила твоим словам.

– Прости меня, пожалуйста, Аннали. Я не хотел тебя огорчить. – Кассиус коснулся ладонью моей щеки и нежно очертил пальцами овал лица, вызывая во мне невыносимо приятный трепет. – Тем более такой ерундой. Так что повторюсь еще раз: ты самая-самая.

Во рту пересохло, и я смогла лишь молча кивнуть головой, принимая извинения.

Кассиус повернулся к ледяной скульптуре и беспечно улыбнулся.

– А теперь расскажи мне про своих любимых черепах.

Я начала мысленно перебирать воспоминания, чтобы в точности воспроизвести тот яркий солнечный день в компании моих сестер – счастливых и здоровых.

– Это случилось в последнее лето перед смертью мамы. Она тогда была беременна Верити. Мы любили ходить на пляж и наблюдать за тем, как маленькие черепашки появляются на свет и ползут к морю. В тот год одно из гнезд вылупилось позже остальных. Это совпало с ранними заморозками. Обычно новорожденные черепашки сразу начинают ползти к морю, но холод, видимо, сбил их с толку. Они выбрали неверное направление и устремились вверх по песчаной дюне. Мы пытались развернуть их в другую сторону, но они все равно уползали от моря. Сестры устали и стали собираться домой. Летние платья не спасали от пронизывающего ветра; казалось, что на дворе ноябрь, а не август.

В тот день мы играли на пляже вдевятером – Мерси и Онор были еще слишком маленькими. В конце концов все решили, что бесполезно помогать существам, которые явно не хотят спасаться, и отправились домой – ни разу не оглянувшись!

Я собрала черепашек в свою юбку – как в корзину – и отнесла домой. Их было очень много, и все стремились скорее освободиться. Я наполнила ванну морской водой и запустила их туда.

Я погрузилась в воспоминания и говорила немного отстраненным голосом:

– Горничные страшно разозлились, что я притащила домой целый выводок черепах, но мама велела оставить меня в покое. Она спустилась ко мне, и мы вместе стали наблюдать, как черепашата барахтаются в воде и набираются сил.