Дом трёх драконов. Желанная

Но шли дни, таяли ночи, а  дайна так и не пришла ни к кому из нас. Неужели мы сумели ограничить влияние отца? Я боялся поверить, что снова удалось отрезать его от внешнего мира. Опасался, потому что нельзя опираться на предположения. Это чревато гибелью. Нужно знать точно. Так ли это?

Осшеанар славился острым умом, легко просчитывал  наши решения и действия на несколько ходов вперед. Мог сейчас затаиться и подарить ложную надежду, что побежден. А на самом деле медленно, но верно двигаться к исполнению намеченной цели. Я не хотел превратиться в пешку. Но последнюю неделю меня не покидала мысль, что уже стал ею.

— Долго еще? — спросил Акзэл, едва мы закончили разминочный поединок.

— Надеюсь, ты спрашиваешь не о Мирабель.

Брат передернул плечами, прокрутил кистью и выгнулся в спине. Тот тут, тот там рубашка алела пятнами крови. Сегодня он пропустил больше ударов, чем обычно. Раны заживут, но мне не нравилось, что внимание брата рассредоточено. Во время поединка он то и дело поглядывал на открытую дверь, будто ждал прихода дайны.

А сейчас его глаза блеснули странным огнем. Акзэл ухмыльнулся и пошел к оружейной, чтобы оставить там меч. Явно что-то задумал. Если так, то это, несомненно, связано с Мирабель.

— Акзэл, я запрещаю.

— Что именно? — словно не понял он и обернулся.

— Не приближайся к ней, не заговаривай, даже не смотри в ее сторону.

— Понял-понял, не нужно повторять, — поднял он руки и отступил.

— Я запрещаю! — влил я в голос силы, которой брат не имел права ослушаться.

Акзэл вжал голову в плечи, опустил, повинуясь. Долго не шевелился, впитывая мой приказ каждой клеточкой тела. Мирился с ним. Боролся, но не мог противиться.

Брат ненавидел, когда я давил на него магией. Он не раз возмущался по этому поводу, однако сейчас сам вынудил прибегнуть к крайним мерам, так как любое общение с дайной опасно. Сорвется один — и нашему объединению конец.

— Ты мне только скажи, — негромко произнес он, стоя на том же месте. — Почему Тресвену можно?

Я не собирался отвечать. Наверное, потому что младший — единственный, кто способен справиться с низменными желаниями. Я верил в него больше, чем в себя. Потому поручил приглядывать за Мирабель: оберегать, развлекать, помогать освоиться в нашем мире.

— Ты видел, как он сорвался возле алтаря отца и чуть не трахнул, едва не принеся ее в жертву. Знаешь ведь, что на него тоже действует притяжение Пары. Вряд ли он более сдержан, чем я. К сведению, у меня тоже была возможность лишить ее девственности, но я совладал с собой. В отличие от некоторых. Хочешь, чтобы первым сорвался он? Или считаешь, что Тресвен для тебя не опасен?

— Не говори глупостей, — не стал я его слушать и прошел мимо, в то время как брат продолжал стоять, опустив голову.

— Или ты настолько самоуверен? Я не слепой, Эрриан. Сложно не заметить, как на тебя смотрит дайна, как тянется к тебе, как боится сделать шаг без твоего разрешения. А во время секса сложилось ощущение, словно эта хитрая лиса была с тобой одним! Мы же — временное недоразумение.

Я протер меч, поставил его на стойку и задержался, глядя в пустоту. Не хотелось вспоминать тот обряд. Чужие руки на разгоряченном теле Мирабель. Поцелуи не со мной. Ее слезы и взгляд, направленный на Акзэла. Я словно вывернул душу наизнанку и предал самого себя, позволив кому-то еще прикасаться к своей Паре. Да, было удовлетворение. Я на миг смог отвлечься и представить, что кроме моей демоницы и меня там больше никого нет. Но потом она обессиленно упала в руки младшего брата, вернув с небес на землю. Все реально! Дайна — истинная, но не только моя...

Казалось, с помощью магии объединения мы станем ближе друг другу. Вместо этого появились взаимные упреки. В наших отношениях пошли трещины. И все они связаны с Мирабель. Будто она, наоборот, разъединяла нас. Стала камнем преткновения. Несущественной песчинкой, на самом деле способной разрушить само мироздание.

Может, в этом задумка отца? Неужели он знал, что мы решимся пойти на отчаянный шаг и переплести свои нити судьбы друг с другом, но не справимся с возложенной на плечи ношей? Если так, то Осшеанар близок к победе.

— Или ты уже распределил роли? — озлобленно произнес Акзэл, вырвав меня из размышлений. — Ты — единственный и неповторимый. Я — бельмо на глазу, от которого хрупкую девушку постоянно надо защищать. А Тресвен — ее друг, на которого твою Пару без опасений можно оставить?

Я развернулся, собираясь ответить, как вдруг увидел младшего брата в дверях тренировочного зала. Он ухмыльнулся своим мыслям. Перевел взгляд с Акзэла на меня и обратно, а после заявил:

— Приходил Тео и разговаривал с дайной. Она хочет что-то обсудить.

— Хорошо, сейчас иду, — недовольно покачал я головой, напоминая себе выяснить, как Тресвен это допустил.

— Со всеми нами, — с нажимом добавил младший. — Не с тобой одним.

— И ты туда же?

Я обернулся на Акзэла, лицо которого исказила ухмылка. Повернулся к Тресвену. Тот смотрел на меня прямо, с вызовом, будто тоже считал, что я виноват в наших разногласиях.