Дом трёх драконов. Желанная

— Не советую, — покачал я головой и двинулся к выходу. — Подумайте и решите для себя, кем вы ей являетесь и кто она для вас. Шлюха? Подруга? Может, низшее существо, недостойное уважения? Заметьте, по имени я единственный ее назвал. Вы сами еще не приняли ее, потому не понимаете всей серьезности ситуации. Хотите поединка? Так я отвечу на вызов. Хотите ополчиться против меня и сделать врагом? Я опять же не стану сидеть сложа руки и выступлю миротворцем так, как умею. У меня нет твоей хитрости, Акзэл, и не найдется достаточной сообразительности, Тресвен. Зато есть сила. И силой я заставлю вас делать то, что посчитаю правильным. Даже ребенку ясно, что объединение не сработало. Алтарь не помог. Еще пару недель, и мы перегрыземся здесь, как мелкие шавки. Драконы! Величественные существа! А тыкаете друг в друга пальцем и распускаете хвосты, словно павлины.

— Высказался? — зло процедил Акзэл, сжимая кулаки.

— После разговора с Мирабель я уеду, — сказал, приняв для себя важное решение.

Раздумывал об этом несколько дней. Не хотел покидать дом. Однако именно сейчас понял, что без достаточного длительного путешествия не обойтись. Тревога не покидала меня. И я делился ею с братьями, вот только они предпочли игнорировать мои слова, отдаваясь другим мыслям. О ней.

— Надеюсь, во время моего отсутствия вы не натворите дел.

— Думаешь, мы настолько бестолковые? — ухмыльнулся Акзэл. — И нам, то есть мне, больше нельзя доверять?

Я посмотрел на Тресвена, молча прожигающего меня взглядом. Все изменилось. Как это мы еще не поубивали друг друга, находясь под одной крышей и в такой близости от Мирабель? Странно, что никто не сорвался. Сложно ощущать ее присутствие, держаться на расстоянии, не видеть, не чувствовать, не находиться рядом и избегать. Мне трудно. Так что уж говорить о них?! Я вновь посмотрел на младшего брата и отчасти позавидовал ему.

— Если бы не доверял, — вздохнул я, — то отправил бы кого-нибудь из вас, а сам остался здесь, рядом с Мирабель. Надеюсь, вы не подведете.

Переглянувшись с ними, я пошел в гостиную. Не собирался дожидаться остальных. Спешил, сам того не замечая. Словно скинул невидимые оковы, не дающие мне встретиться с моей демоницей. Ворвался в комнату и остановился на входе, очарованный образом невероятно красивой девушки, которая сидела в кресле.

Мирабель неторопливо поднялась. Сделала шаг, будто страшась спугнуть, а в следующий миг бросилась ко мне, тут же оказавшись в крепких объятьях. Я поразился, насколько сильно по ней соскучился.

Мир в тот же миг обрел краски. Ее тепло, дыхание, запах, податливость и невысказанное доверие подействовали как бальзам на душу. Как жил без нее неделю? Как мог обходить стороной и не видеть зелень ее глаз, не ощущать аромат полевых цветов, не прикасаться к нежной коже?

— Эрриан, — выдохнула Мирабель и потянулась ко мне для поцелуя.

— А меня так же поприветствовать не хочешь? — раздался сзади голос Акзэла. — Нет, я понимаю, ты там вроде как любишь всех.

Моя демоница в непонимании захлопала ресницами и повернула голову к брату. А тот вальяжно направился к креслу и неторопливо сел в него.

— Но ощущает твою “любовь” один Эрриан, — говорил он, не глядя на дайну. Нарушал запрет, не нарушая.

— Считаешь себя обделенным? — выгнула бровь Мирабель. — Ты?!

Он прищурился и недоверчиво повел головой. Я же поцеловал дайну в висок и направился к одному из кресел. Не хотел провоцировать очередную ссору.

— Тебе не кажется, что эту самую “любовь”, — она выделила последнее слово так же, как и Акзэл, — Нужно заслужить? Или хотя бы проявить взаимность. Сделать хоть что-то, чтобы человек словом или действием начал ее выражать.

— Предлагаю поговорить о Тео, — напомнил я о цели нашего собрания. — А тебе вообще-то было запрещено с ней разговаривать.

— Почему? — резко повернулась ко мне Мирабель. — Чем я провинилась, что со мной нельзя даже поговорить? Ни ты, ни ты, — указала дайна на меня и на брата, — не удосужились за эту неделю мне даже слова сказать. Неужели стала настолько противна вам двоим? Все, использовали и хватит?

— Тише, — оказался рядом с ней Тресвен и прижал к груди. — Все не так плохо, как ты подумала.

— Разве? — подняла она на него уже влажные от подступающих слез глаза. — Они на меня даже не смотрели.

— Почему же? Я часто на тебя смотрел, — ухмыльнулся Акзэл и на миг скосил на меня взгляд.

— Да? А я видела только твою спину! Думаешь, так приятно, что все от меня убегают?

— Не все, — негромко возразил ей Тресвен.

Однако Мирабель уже завелась. Выбралась из объятий младшего и начала наступать на Акзэла, высказываясь, словно впервые почувствовала свободу:

— Уходил, убегал, даже обычного приветствия не мог сказать. И после этого я должна выражать тебе свою “любовь? Может, ее и нет вовсе? Как я должна понять после одного-то раза. Было что-то? Видимо, ушло. Все, нет его. Исчезло!