Дом Цепей

— Но не об их боевой сноровке, — строго перебила Ша’ик. — Никаких боёв, Леоман. Первая кровь её армии прольётся здесь. От моей руки.

Плотно сжав губы, Леоман кивнул, затем произнёс:

— Племена всё равно будут нападать на них, Избранная. Скорее всего, сразу же в лиге от стен Арэна. Так что кровь уже прольётся, как бы ты ни…

— Я не думаю, что такие мелкие стычки что-то изменят, — ответила Ша’ик. — Эти племена присылают сюда своих воинов — те прибывают ежедневно. Твои силы будут наибольшими, с которыми она может столкнуться, — и мне бы не хотелось этого. Не оспаривай мой приказ снова, Леоман, иначе я запрещу тебе покидать Рараку.

— Как повелишь, Избранная, — процедил Леоман. Взгляд его ярко-голубых глаз остановился на Геборике. — Если тебе что-либо понадобится, старик, разыщи Матока.

Брови Корболо взлетели вверх.

— Ты говоришь странные вещи, — заметила Ша’ик. — Всё-таки Призрачные Руки находится под моей защитой.

— Речь лишь о мелких надобностях, — сказал Леоман, — которые могут тебя отвлечь, Избранная. Тебе нужно готовить своё войско…

— Эту задачу, — вмешался Корболо, — Избранная доверила мне, Леоман.

Воин пустыни только улыбнулся. Затем подобрал поводья.

— Да хранит тебя Вихрь, Избранная.

— И тебя, Леоман.

Вождь поскакал обратно к ожидавшим его всадникам.

Да станут твои кости белыми и легкими как перья, Леоман Кистень.

Корболо повернулся к Ша’ик:

— Он нарушит твой приказ, Избранная.

— Конечно, нарушит.

Напанец моргнул, затем глаза его сузились:

— В таком случае открывать ему стену песка было бы безумием.

Ша’ик обернула, пронзила напанца испытующим взглядом:

— Так, значит, ты боишься армии адъюнкта? Не ты ли снова и снова твердил, насколько превосходными сделал наши силы? По выучке, по свирепости? Не с Войском Однорукого тебе предстоит встретиться, а с толпой трясущихся новобранцев. И даже если они знают, как выстоять в мелких стычках, каковы их шансы против твоих «Живодёров»? Что касается самого адъюнкта… оставь это мне. Таким образом, что бы Леоман и его пятнадцать сотен волков ни сделали, это на самом деле не имеет значения. Или ты теперь пересмотрел свои взгляды, Корболо Дом?

— Конечно же нет, Избранная. Но волкам вроде Леомана место — на привязи.

— На привязи?! Ты, наверное, хотел сказать «на том свете». И не «волкам», а «бешеным псам». Что ж, тот свет его пока не дождётся, и если Леоман и впрямь бешеный пёс, то не лучше ли послать его против адъюнкта?

— В этом ты мудрее меня, Избранная.

Призрачные Руки фыркнул при этих словах, и даже Ша’ик улыбнулась. Кровь внезапно прилила к лицу Корболо.

— Фебрил ждёт в твоём шатре, — сказала Ша’ик. — И уже злится на твоё опоздание, Корболо Дом. У тебя нет нужды больше здесь задерживаться.

Из огня да в полымя. У него отнялся голос, и когда Избранная отпустила напанца взмахом руки, он чуть не отшатнулся. Спустя мгновение Корболо вновь взял себя в руки:

— В таком случае, мне лучше выяснить, чего хочет Фебрил.

— Несомненно, он считает это важным, — пробормотала Ша’ик. — Думаю, таков распространённый недостаток стареющих мужчин — уязвимое чувство собственной важности. Советую тебе успокоить его, Корболо Дом, и тем самым умерить стук его взволнованного сердца.

— Дельный совет, Избранная, — отдав честь, Корболо шагнул к лестнице, ведущей вниз с платформы.

Когда шаги напанца за спиной стихли, Геборик вздохнул:

— Несчастный ублюдок вконец ошеломлён. Ты что, хочешь вызвать у них панику и тем заставить действовать? Теперь, когда ушёл Леоман? И Тоблакай? Кому из оставшихся можно доверять, девочка?

— Доверять? Думаешь, я доверяю хоть кому-то, кроме себя самой, Геборик? О, возможно, Ша’ик Старшая питала доверие… к Леоману и Тоблакаю. Но когда они глядят на меня, они видят самозванку, — я чувствую это очень ясно, так что не пытайся убедить меня в обратном.

— А как же я? — спросил Геборик.

— А, Призрачные Руки, вот мы и добрались до сути, верно? Хорошо, я скажу прямо. Не уходи. Не покидай меня, Геборик. Только не теперь. То, что преследует тебя, может подождать до завершения предстоящей битвы. Когда она закончится, я распространю власть Вихрь до самого берега Отатаралового острова. Через этот Путь твоё путешествие пройдёт практически без усилий. В противном случае, несговорчивый старик, я боюсь, что ты не переживёшь это долгое, очень долгое странствие.

Геборик вгляделся в неё, хотя вопреки всем усилиям фигура в белой телабе не перестала быть размытым пятном для его глаз.

— Есть ли хоть что-то, чего ты не знаешь, девочка?

— Увы, подозреваю, что очень многого. К примеру, Л’орик. Вот настоящая тайна. Он, похоже, способен отразить даже Старшую магию Вихрь, ускользает от всех моих усилий распознать его душу. Но при этом, думаю, он многое открыл тебе.

— Это не моя тайна, Избранная. Извини. Л’орик тебе не враг — это всё, что я могу сказать.

— Что ж, это значит для меня больше, чем ты, возможно, догадываешься. Л’орик мне не враг. Значит ли это, что он мой союзник?

Геборик не ответил.

Через мгновение Ша’ик вздохнула: