Дом у озера

Папа сам придумал подарить Клемми планер. Увидел объявление в журнале и заказал игрушку из самой Америки. Предполагалось, что это секрет, но Элис знала о нем несколько месяцев – она всегда раньше всех узнавала, кто кому что намерен подарить. Еще весной она однажды вечером увидела, как папа показывает на объявление и говорит: «Ты только взгляни! Идеальный подарок Клемми на день рождения, правда?»

Мама отнеслась к папиному предложению без особого восторга, спросив, неужели он и вправду считает деревянный планер подходящим подарком для двенадцатилетней девочки. Папа только улыбнулся и ответил, что Клементина не обычная двенадцатилетняя девочка. И он был прав: Клемми определенно отличалась от других девочек: «Сын, которого у нас нет», как любил говорить папа, пока не появился Тео. И с планером папа не ошибся: Клемми разорвала упаковку прямо за столом, после обеда, и, увидев подарок, широко распахнула глаза, а потом завизжала от восторга. Она вскочила на ноги и рванулась к двери, потянув за собой скатерть.

– Клемми, нет! – взмолилась мама, едва поймав опрокинувшуюся вазу. – Мы еще не закончили!

Она вопросительно взглянула на остальных.

– Ох, давайте останемся в доме! Может, поиграем в шарады в библиотеке…

Впрочем, трудно отмечать день рождения, когда виновница торжества сбежала, и потому, к вящей маминой досаде, пришлось выйти из-за изысканно накрытого стола и перенести послеобеденное празднование в сад.

Все они – семейство Эдевейн, а с ними мистер Ллевелин, бабушка и няня Роуз – высыпали на большую поляну в поместье Лоэннет, когда на густую зеленую траву уже начали ложиться длинные послеобеденные тени. Стоял прекрасный день, осенний, но еще теплый. На стене дома цвел клематис, маленькие птички щебетали, проносясь над поляной, и даже малыша Тео вынесли в плетеной люльке на свежий воздух.

На соседнем поле фермер жег вереск, и пахло чудесно. Элис обожала этот запах, который ассоциировался у нее со сменой времен года, и теперь, глядя, как Клемми заводит деревянный планер, она чувствовала на шее тепло солнечных лучей, а под босыми ступнями – холодную землю и наслаждалась редкими минутами полного блаженства.

Элис вытащила из кармана записную книжку и поспешила описать свои впечатления от самого дня и окружающих ее людей; она грызла кончик ручки, рассеянно блуждая взглядом по залитому солнцем дому, ивам, блестящему озеру и желтым розам, взбирающимся по железным воротам. Сад, казалось, сошел со страниц сказочной книги – впрочем, он и на самом деле был садом из сказки! – и Элис его очень любила. Она никогда не уедет из поместья. Никогда. Она представила, как доживет здесь до преклонных лет. Счастливая старушка с длинными седыми волосами и в компании нескольких кошек. Да, она обязательно заведет кошек, чтобы не скучать. Клемми будет приезжать в гости, а Дебора, наверное, нет, – той лучше в Лондоне, где у нее огромный дом, богатый муж и команда служанок для присмотра за нарядами…

Это один из тех дней, думала Элис, радостно водя пером, когда все, похоже, испытывают одинаковые чувства. Папа решил отдохнуть от научной работы, мистер Ллевелин снял строгий пиджак и разгуливал в рубашке и жилете, а бабуля Дешиль, которая дремала под ивой, выглядела почти веселой. Единственное исключение – мама, но она терпеть не могла, когда срывались ее тщательно продуманные планы, так что сдержанное недовольство было вполне ожидаемо.

Клемми заразила своим энтузиазмом даже Дебору, а уж она-то никогда не увлекалась игрушками, считая себя слишком взрослой и благовоспитанной. Понятное дело, Дебора рассердилась, села в гордом одиночестве на скамью под окном библиотеки и лишь изредка снисходила до разговора, всем своим видом показывая, что у нее есть дела поважнее и остальным просто повезло наслаждаться ее обществом.

– Попробуй запустить его по кругу, – предложила Дебора, держа в руках коробку от планера. – Здесь написано, что, если правильно закрутить резинки, он сделает петлю.

– Чай готов, – сообщила мама с осуждением в голосе, которое слышалось тем сильнее, чем дальше события отклонялись от намеченного сценария.

Все плотно пообедали, и никто не хотел чая, лишь мистер Ллевелин, преданный друг, подошел и взял у мамы чашку с блюдцем.

Дебора, наоборот, не обратила на мамин призыв никакого внимания.

– Давай, Клемми, запусти его еще раз! – велела она.

Клемми, которая засовывала планер под атласный пояс, ничего не ответила. Она заправила подол платья в трусы, наклонила голову и оценивающе взглянула на вершину платана.

– Клемми! – требовательно позвала Дебора.

– Подсадите меня, ладно? – отозвалась младшая сестра.

Мама в это время настойчиво угощала мистера Ллевелина тортом, но, будучи всегда начеку, сразу же заметила надвигающуюся опасность.

– Нет, Клемми! Не смей! – воскликнула она, не уронив ни крошки торта.

В поисках поддержки она бросила взгляд на папу, однако тот вновь укрылся за книгой, погрузившись в мир Китса.

– Пусть попробует, – успокаивающе произнес мистер Ллевелин. – Все в порядке.