Дом в радость. Как организовать быт, чтобы оставалось время на жизнь

В таком сценарии «новая жизнь» не начинается без предварительного падения в яму. СОЗНАТЕЛЬНОГО падения.

Так, старт большой уборки начинается только после немыслимого хаоса (стыдно уже не то что перед посторонними – перед собой), и он включает мотивацию и дает силы на преодоление.

Как уйти от этого сценария? Подумать, против чего вы протестуете беспорядком: против правил мамы, которые вам так не нравились, пока вы были ребенком? И теперь вы, взрослая, вольны делать так, как нравится вам? Хочу – и не мою посуду на ночь? Разберитесь, с кем вы внутренне до сих пор спорите.

И что ВЫ получаете от этого в итоге.

Возможно, вы от чего-то прячетесь в бардаке. То, что прячетесь, – это точно: защищаетесь от мира за скоплением вещей, несделанных дел, нарушенных правил. Все это домашне-бытовое видно, оно бросается в глаза – и можно даже активно это «разгребать», с помощниками или без, эдакая симуляция бурной полезной деятельности. И вас из прикрытия как будто не видно. Что вам хочется скрыть? Какие чувства, страхи, неумения? Повод поразмышлять.

Я говорила, что дом – это всегда ваше отражение. Вглядитесь в него, если в себя взглянуть трудно. Но ответ всегда будет в вас. Важно просто задать правильный вопрос.

Про расхламление

Все вокруг расхламляются, расхламляются и счастливы. А я не могу понять: у меня хоть и нет дома явного хлама, но много вещей. Я не всеми пользуюсь, но и расставаться не хочу. Или хочу… Не понимаю, что должно «щелкнуть», чтобы сомнения отпали?

Расскажу личную историю про расхламление. Она случилась задолго до того, как и само понятие, и осознанность в отношении к количеству и качеству вещей стали столь популяризированными.

Однажды мне довелось разбирать квартиру после смерти бабушки. Это был первый подобный опыт. Я никогда не обращала пристального внимания на ее дом: да, у нее было очень много вещей, комнаты и полки плотно заставлены, но это казалось просто характерным стилем быта старшего поколения, не более, и не выделялось на фоне ее активной жизненной позиции в самых разных сферах.

Но когда настала необходимость заглянуть в шкафы, я почувствовала, что будто попала на склад мертвецов – однажды убранных и никогда более не извлеченных из шкафов и пакетов вещей. Предметы годные когда-то (одежда, постельное белье, ткани, лекарства, книги, кухонная утварь, кипы газет и журналов…), – они просто умерли в шкафах. Они лежали там буквально «культурными слоями»: 50-е, 60-е, 70-е, 80-е, 90-е, нулевые. Я выносила их коробками и мешками несколько дней подряд. Было тесно, душно от этих вещей, обидно за бесцельность истраченных ресурсов, их невостребованной пользы.

Держала в руках комплекты постельного белья – и было жаль бессмысленности огромных усилий. На поле рос хлопок, его собрали и соткали ткань. Ее кроили и шили, продавали, покупали – нет, иначе! – «доставали» в советское время. Постельное белье принесли домой радостным приобретением. Потом комплект оказался не таким уж нужным в хозяйстве (а может, его специально берегли «на особый» случай?..). И он лежал и лежал в шкафу. Хранился и не доставался. Его не подарили, не продали, не отдали за ненадобностью другим. Вещь – со всем своим потенциалом – так и не выполнила предназначенную функцию. И начала умирать от бессмысленности…

Вы видели такие вещи в шкафах, в кладовках, в гаражах, на балконах? Они подернуты пылью или плесенью, несвойственными запахами, вызывают сожаление и неприязнь. На них словно разорвался созидательный круг: ушли в никуда энергия труда и ценность ресурсов, и весь тот смысл, что вложен в существование вещей, которые наделены определенной функцией. Как у людей, у вещей есть расцвет, а есть старость. Именно в этом дело – в потаенной неприязни к вещам на старых чердаках и в дальних ящиках: в них больше нет энергии. Даже как будто наоборот: такие вещи словно крадут твою созидательную силу, чтобы уцепиться за жизнь. Ты берешь их в руки и уже решаешь «нет, надо выбросить», и вдруг начинает звучать в голове «нет, может еще вот сюда сгодиться», «а можно вот так сделать», «а зато». Зато, зато, зато… Как просьбы о спасении. И так стоишь, рациональным умом прикидываешь, на что предмет еще может сгодиться, но смутные сомнения не несут радости обладания. С этими вещами уже не хочется иметь дело.