Дом Земли и Крови

– Только об этом? – вкрадчиво спросил он.

Брайс невольно попятилась и налетела на кухонный островок.

– Да, – ответила она, не в силах отвести взгляд.

Глаза Ханта стали еще темнее. Он ничего не сказал. Этот взгляд мешал ей дышать. Он чуял все, что происходило в ее теле.

Под его взглядом у нее отвердели и выперли соски.

Хант застыл, как хищник. Его глаза скользнули вниз, увидели и соски, и плотно сжатые бедра, словно это могло погасить мучительный огонь, разгоравшийся между ногами.

Лицо Ханта тоже приобрело хищное выражение. Горный кот, приготовившийся к прыжку.

– Я и не знал, Куинлан, что распродажи одежды так волнуют и возбуждают тебя.

Она едва не застонала, усилием воли заставляя себя оставаться на месте.

– Ничего удивительного, Аталар. Маленькие радости жизни.

– Это ты о них думаешь, когда открываешь левую тумбочку? О распродажах одежды?

Хант пристально смотрел на нее. У Брайс не хватало сил отвести глаза.

– Да, – прошептала она. – Представляю эти модные штучки на себе.

Что за чушь она мелет? Как так случилось, что из ее квартиры… нет, из всего города вдруг исчез воздух?

– Думаю, тебе стоит пойти на распродажу и купить себе новое нижнее белье, – сказал Хант, кивая на ее голые ноги. – А то, смотрю, у тебя ничего не осталось.

Перед глазами Брайс безостановочно замелькали чувственные образы: крупные руки Ханта обхватывают ее талию и сажают на стол, к которому она сейчас прижималась спиной; эти же руки задирают на ней футболку (его футболку) и широко разводят ей ноги. Потом он засовывает в нее сначала язык, потом и член и трахает, трахает, трахает… пока она не начнет кричать от наслаждения, мечтая, чтобы он не выходил из нее и трогал ее везде…

– Куинлан…

Ангела трясло. Только волевое усилие держало его на месте. Похоже, те же картины мелькали и у него – и он ждал только ее кивка.

Это усложнило бы все. Расследование, его чувства к Шахаре. Наконец, личную жизнь Брайс Куинлан.

Хел со всем этим. Они потом что-нибудь придумают. Как-нибудь в этом разберутся. Они…

Кухня наполнилась удушливым дымом, от которого жгло глаза и щипало в носу. Хант выругался и бросился к безнадежно подгоревшей яичнице.

Брайс словно расколдовали. В мгновение ока ее жгучая страсть исчезла. Должно быть, после вчерашней ночи у нее зашкалили эмоции. Они-то и в обычный день находятся в растрепанном состоянии, а тут…

– Мне надо одеться на работу, – выпалила Брайс и поспешила к себе, прежде чем Хант обернется, оставив сгоревший завтрак.

* * *

«Ты спятила». Эти слова она повторяла в туалете, в душе и пока шла на работу, не обращая внимания на проказы Сиринкса. Хант летел следом, держась на расстоянии. Видно, и у него были схожие ощущения.

Впусти кого-то в свою жизнь, дай силу мучить тебя – и конец будет именно таким. Непозволительная роскошь. Она такого не выдержит.

Подходя к галерее, Брайс убедила себя в этом печальном и непреложном факте. Взглянув вверх, она увидела Ханта, опускавшегося на крышу. Сиринкс радостно заверещал. Брайс ждал очередной день в замкнутом пространстве, в обществе химера и Лехабы…

Хвала долбаной Урде, у самой двери посигналил ее телефон. Но ей звонил не Хант и не Юнипера со свежими новостями о танцевальном классе. Ей звонила Джезиба. Колдунья обошлась без разговоров о пустяках:

– Немедленно открой заднюю дверь.

* * *

– Биби, это ужасно, – шепотом причитала Лехаба в сумраке библиотеки. – Просто ужасно.

Брайс стояла перед тускло освещенным аквариумом и смотрела на новое приобретение Джезибы. От вида его топорщились волосы на затылке. Новое приобретение меж тем обследовало свое новое обиталище. Рядом, скрестив руки, стоял Хант и смотрел в сумрак. Все мысли о сексе на кухонном столе улетучились еще час назад.

Темная чешуйчатая рука лупила по крепкому стеклу. Когти цвета слоновой кости пытались это стекло расцарапать. Брайс нервно сглотнула:

– Хотела бы я знать, как в здешних водах отыскали никса.

Насколько она знала, никсы водились в северных ледяных морях и главным образом на Пангере.

– Я бы предпочла келпи, – прошептала Лехаба, спрятавшаяся за диванчиком.

Огненная спрайта пульсировала желтым светом.

Словно услышав их, никс замер по другую сторону стекла и улыбнулся.

Никса, с его ростом более восьми футов, вполне можно было бы назвать братом-близнецом русалов, только явившимся из Хела. Но существовала разница в облике. Никсы не имели гуманоидных черт. Выпирающая нижняя челюсть с чересчур широким безгубым ртом, полным тонких зубов. Слишком крупные глаза были белесыми, как у некоторых глубоководных рыб. Хвост – тонкий и острый, с почти прозрачной кожей, а выше хвоста – искореженный мускулистый торс. Волосы на груди и голове отсутствовали, а четырехпалые руки оканчивались острыми, словно кинжалы, когтями.

Аквариум, куда его поместили, занимал целую стену библиотеки. Оттуда не сбежишь, а спрятаться можно было только на дне, под нагромождением черных камней. Никс беспрестанно царапал когтями стекло. На зеленовато-серой коже запястья темнели знакомые буквы: «С. И Н. М.».

Брайс взялась за телефон. Джезиба отозвалась сразу:

– Ну что еще?

– У нас проблема.