Домби и сын

Увѣрившись этимъ невиннымъ способомъ въ неоспоримой власти, пріобрѣтенной надъ новымъ кліентомъ, м-ръ Каркеръ поѣхалъ обыкновеннымъ шагомъ къ жилищу м-ра Тудля. Здѣсь Робъ побѣжалъ впередъ, чтобы указывать дорогу, и когда, наконецъ, они достигли строеній желѣзной дороги, замѣнившихъ сады Стаггса, м-ръ Каркеръ передалъ коня какому-то ротозѣю и высвободилъ ногу изъ стремени, которое теперь почтительно поддерживалъ быстроногій Тудль.

— Пойдемъ, любезный, — сказалъ м-ръ Каркеръ, опираясь на его плечо.

Блудный сынъ, очевидно, съ крайнимъ смятеніемъ приближался къ родительскому крову, и если бы не м-ръ Каркеръ, поминутно толкавшій его впередъ, супругѣ кочегара не видать бы въ тотъ день своего первенца. Принужденный отворить дверь, Котелъ шмыгнулъ въ комнату и мигомъ очутился среди братьевъ и сестеръ, возившихся около чайнаго стола. При видѣ заблудшаго дѣтища, приведеннаго чужимъ человѣкомъ, бѣдная Полли поблѣднѣла, затряслась и чуть не выронила изъ рукъ младенца, братья и сестры подняли ужасный вой, и къ этому хору невольно присоединился самъ Котелъ, совсѣмъ растерявшійся и позабывшій о присутствіи могущественнаго патрона.

Нисколько не смнѣваясь, что чужой человѣкъ былъ самъ палачъ или товарищъ палача, братья и сестры завизжали немилосерднымъ образомъ, между тѣмъ какъ младшіе члены семейства, не способные удержать порывовъ лютой скорби, кучками побросались на полъ, подняли ноги вверхъ и заголосили какъ запуганныя птицы. Наконецъ, бѣдная мать, преодолѣвая испугъ, отъ котораго дрожала, какъ въ лихорадкѣ, проговорила трепещущимъ голосомъ:

— Ахъ, Робъ, бѣдное дитя, что ты надѣлалъ?

— Ничего, матушка, — завопилъ Робъ, — право ничего. Спросите этого господина.

— Не безпокойтесь, сударыня, — сказалъ м-ръ Каркеръ, — я намѣренъ сдѣлать ему добро.

При этомъ извѣстіи, Полли, еще не плакавшая, зарыдала изо всей мочи, a старшіе Тудли, приготовившіеся выручать брата открытой силой, разжали кулаки. Младшіе члены уцѣпились за платье матери и робко поглядывали на заблудшаго брата и неизвѣстнаго благотворителя. Всѣ благословляли джентльмена съ прекрасными зубами, чувствовавшаго потребность къ благодѣяніямъ.

— Такъ этотъ молодецъ, — сказалъ м-ръ Каркеръ, слегка кивая головой, — вашъ сынъ, сударыня?

— Да, сэръ, — провопила Полли, дѣлая книксенъ, — да.

— И дурной сынъ, — не правда ли?

— О, нѣтъ, сэръ, для меня онъ не былъ дурнымъ. Онъ немножко одичалъ, сэръ, и связался съ негодными шалунами; но теперь, я надѣюсь, онъ опомнился и возвратился на истинный путь.

М-ръ Каркеръ взглянулъ на Полли, на чистую комнату, на чистыхъ дѣтей и, казалось, хотѣлъ объяснить цѣль своего посѣщенія.

— Вашего мужа, какъ я вижу, нѣтъ дома? — спросилъ онъ.

— Нѣтъ, сударь, онъ теперь на желѣзной дорогѣ.

Блудный сынъ, казалось, съ нѣкоторой отрадой услышалъ объ отсутствіи отца. Почти во все время онъ не могъ оторвать глазъ отъ лица своего патрона и только изрѣдка украдкой бросалъ горестный взглядъ на мать.

— Въ такомъ случаѣ, — продолжалъ Каркеръ, — мнѣ вамъ должно объяснить, какъ я наткнулся на вашего молодца и что намѣренъ для него сдѣлать. Но прежде вы должны узнать, съ кѣмъ имѣете дѣло.

Всѣ эти объясненія м-ръ Каркеръ представилъ по-своему. Когда ему возвѣстили, говорилъ онъ, что какой-то негодяй безпрестанью слоняется вокругъ конторскихъ заведеній Домби и Сына, его первою мыслію было позвать констебля, который, разумѣется, поступилъ бы съ бродягой по всей строгости законовъ. Но потомъ м-ръ Каркеръ одумался и, принявъ въ разсчетъ молодость шалуна, его раскаяніе и огорченіе семейства, рѣшился повозможности сдѣлать для него доброе дѣло, хотя, нѣтъ сомнѣнія такой поступокъ съ его стороны слишкомъ опрометчивъ, но ужъ такъ и быть: онъ всю отвѣтственность беретъ на себя. Само собою разумѣется, прежнія отношенія м-съ Тудль къ дому м-ра Домби, равно какъ и самъ м-ръ Домби, не имѣютъ никакого вліянія на это распоряженіе, которое исключительно принадлежитъ ему, главному приказчику и управителю всѣхъ дѣлъ богатой фирмы. Послѣ этого и безъ прямыхъ объясненій становилось совершенно яснымъ, что онъ, м-ръ Каркеръ, въ правѣ ожидать за безкорыстное благодѣяніе совершенной преданности и безграничнаго повиновенія со стороны Роба.

Полли чуть не бросилась на колѣни передъ ангеломъ-спасителемъ, ниспосланнымъ милосердымъ небомъ. Бѣдная мать, по цѣлымъ недѣлямъ не смыкавшая глазъ въ отсутствіи развратнаго сына, теперь не помнила себя отъ радости, и острозубый Каркеръ былъ въ ея глазахъ всемогущимъ геніемъ добра. Когда онъ собирался идти, Полли напутствовала erô молитвами и благословеніями: лучшая благодарность со стороны матери, и будь м-ръ Каркеръ истиннымъ благодѣтелемъ, онъ бы почувствовалъ, съ какимъ избыткомъ наградили его за доброе дѣло! Когда главный приказчикъ пробрался черезъ толпу дѣтей по направленію къ дверямъ, Робъ бросился въ объятія матери и, задыхаясь отъ слезъ, заговорилъ:

— Буду стараться, матушка, изо всѣхъ силъ.

— О да, мой милый, я увѣрена, ты исправишься и успокоишь насъ! — говорила Полли, цѣлуя сына. — Но ты еще забѣжишь ко мнѣ, когда проводишь этого джентльмена.