Домик на дереве

Когда я закончил свой сказ, в первую минуту никто не проронил ни слова; домик погрузился в молчание, в течение которого Настя и Степан обдумывали и переваривали донесенную мной информацию.

– И что скажете, ребята? – не выдержал я и спросил.

– Хотелось сказать, что ты гавнюк. – Степан говорил на полном серьезе, убрав насмешливую улыбку с лица. – Но передумал. Все-таки тут Настя, не прилично сквернословить.

– Спасибо, Степка.

– А ты что думал, я тебе по головке поглажу после твоего расследования? Нет уж, извольте! Обманул меня на счет работы у деда – это раз. Не взял с собой на расследования – это два. И три – ты не сдержал обещания, тем самым нарушив придуманное нами правило. Так что радуйся, что я еще так назвал тебя, а никак иначе. – Он обратился к молчаливой Насте. – А ты что думаешь про него? Давай, Настька, выкладывай! Мочи правду матку!

– Ты, молодец, Саша, – на мое удивление похвалила меня Настя.

– Что? – Я думал, у Степана челюсть отвалиться от услышанного. – Ты его хвалишь?

– Ну да.

– Даешь!

– И не страшно тебе было следить за ним, в одиночку? – спросила она.

– Нет, – не лукавя, ответил я. И добавил. – Когда я узнал, что он дорожит фотографией, на которой запечатлены люди, я понял, что у него, у «Дитя», есть сердце.

– Ладно, отброшу я свою обиженность на тебя, дружище, – смягчился Степан, затушив папироску в пепельнице, – хотя за тобой будет числиться косячок. Большой косячок, который я запомнил. Чтобы в следующий раз, если я вдруг накосячу, ты меня не упрекал.

– Договорились.

– С этим договорились – и ладно. Но я-то вот о чем хотел спросить: если, по твоему мнению, «Дитя» не инопланетянин, тогда кто он?

– Человек, – ответила за меня Настя.

– Человек? – Степан засмеялся. – Ты шутишь?

– Нет. Ты вспомни, что нам рассказывал Саша. Загибай пальцы.

– Не проблема.

– Он ладит с дворняжкой – души в ней не чает, – сказала Настя.

– Допустим, это раз…

– Любит слушать музыку и подпевать.

– Два.

– Охотиться и собирать плоды.

– Ну, три.

– Что-то изобретает. Химичит.

– Четыре.

– Говорит на нашем языке без акцента.

– Пять.

– Уже пять. Дальше разбираемся. – Настя задумалась. – Как выяснил Саша, у «Дитя» нет крылья.

– Они есть, но ненастоящие, созданные руками человека, – заметил я.

– Без крыльев он уже не такой особенный, правильно? Он такой же, как мы.

– Уговорила, шесть.

– Плюс к этому Саша сказала, что у него не было тех жутких когтей и клыков, которыми он красовался в прошлую нашу встречу.

– Ручаюсь, что не было! – поддакивал я.

– Ладно, семь.

– А если смыть еще грим с его лица? А потом стянуть с него длинный плащ? Что нам откроется? Человеческое лицо?

– Это неизвестно, что там откроется, – хохотнул Степан. – Это не считается.

– Не считается, так не считается, – не отчаивалась Настя. – Но фотография, которой он дорожит, точно должна считаться.

– Это еще почему?

– Это главное доказательство, что он человек.

– Вот с этого момента поподробнее.

– Я уверена, что на той фотографии был запечатлен «Дитя» с мамой. Тот мальчик – это и есть наш пришелец из другого мира.

– Бред! – не поверил Степан.

– А как еще объяснить, почему ему была так важно та фотография?

– Ну не знаю… по многим причинам.

– По каким?

– По многим! – злился Степка.

– Это не ответ, – сказала Настя и обратилась ко мне. – А ты как думаешь?

– Ты, скорее всего, права…

– Вы что сговорились? Ладно, ладно. Я ща такой вопросик вам задам, вы на него ни за что не ответите. Слушайте. Если «Дитя» – человек, то тогда почему скрывается от людей? Как вам такой вопрос? Нравится?

– Может, он скрывается от кого-нибудь? – предположила Настя.

– От кого?

– От врагов.

– У меня знаешь, сколько врагов?

– Нет. Ты не посвящал.

– Уйма! Но я же не бегу в чащу леса и не живу там, как отшельник? Нет, товарищи, не верю я, что «Дитя» – обычный человек. Что-то тут не сходиться.

– У меня тоже есть сомнения, поэтому предлагаю проникнуть в его дом, когда он будет на охоте. И наконец… разгадать эту тайну, которая не дает мне покоя; которая лишала меня нормального сна. Как вы на это смотрите?

– Сугубо положительно, – поддержал мою идею Степан.

– А ты, Настя?

– Нельзя лезть в чужой дом.

– Он шарился в нашем домике, – резонно заметил Степка. – Так что: все честь по чести.

– Ладно, я с вами, – согласилась она.

– Отлично! – обрадовался я. – Тогда предлагаю сделать следующее…

Глава 7