Домик в Оллингтоне

Мистер Поллисер был более известен свету как возрастающий политик. С своей стороны мы можем сказать, что для своих удовольствий он имел в своем распоряжении все, что только мог предоставить ему мир. За ним ухаживали все, кому представлялась возможность приблизиться к нему настолько, чтобы ухаживать. Мы скажем без всякого преувеличения, что он мог бы выбрать себе невесту из всего, что только было прелестнейшего и лучшего между женщинами Англии. Если бы он вздумал скупить конские скачки и тратить тысячи на одни пари, он доставил бы этим своему дяде величайшее удовольствие. Он мог бы сделаться полным господином бесчисленного множества гончих, мог бы бить птиц, сколько душе угодно. Но ни к чему подобному у него не было расположения. Он избрал своим поприщем политику и занимался ею с таким постоянством и усердием, с каким во всякой другой профессии или ремесле составил бы себе богатство. Он постоянно присутствовал в парламентских комитетах до половины августа. Редко случалось, чтобы он не находился при каком-нибудь замечательном прении, и всегда был налицо при всяком более или менее замечательном разделении голосов. Говорил он редко, но всегда готов был говорить, если того требовали его виды. Никто не замечал в нем гениальных способностей, весьма немногие полагали, что из него со временем сделается оратор или государственный сановник, а между тем свет говорил о нем, как о человеке, быстро возвышающемся, а старый Нестор государственного кабинета смотрел на него, как на человека, который в один из отдаленных будущих дней займет в кругу сановников почетное место. Поэтому он постоянно отказывался от предложений занять место в каком-нибудь низшем управлении, и терпеливо выжидал случая, который бы предоставил ему высшую государственную должность. Он не был приверженцем той или другой партии, хотя и был известен за либерала во всех своих политических тенденциях. Он много читал, не урывками, заглянув то в одну книгу, то в другую, и притом в какую ни попало, нет, он прочитывал огромное число книг, углублялся в историю человечества, запасаясь фактами, хотя и пользовался этими фактами нисколько не лучше своих предшественников. Наконец, он всеми силами старался сделаться лингвистом, и не без успеха, насколько это требовалось для понимания различных языков. Вообще это был человек хотя и не высокого ума, но трудолюбивый, заслуживающий полного уважения, человек, который охотно посвящал труду всю свою молодость, чтобы на старости представилась ему возможность заседать между советниками государства.

Нисколько поэтому не покажется удивительным, если мы скажем, что имя мистера Поллисера не присоединялось к имени какой-нибудь женщины, которую бы он, по мнению общества, восхищался, впрочем, в последнее время замечали, что его часто видали в одной и той же комнате с леди Думбелло. Только это и можно сказать, не более, а если принять в соображение, до какой степени были положительны обе эти особы, как мало тот и другая расположены были к обнаружению более сильного чувства, то, кажется, не стоило и упоминать об этом. Правда, от времени до времени он разговаривал с ней и оказывал ей особенное внимание, с своей стороны леди Думбелло, заметив его присутствие, приподнимала голову с некоторыми признаками жизни и озиралась кругом, как будто отыскивая предмет, заслуживающий того, чтобы на нем остановить свой взор. Когда свидания подобного рода сделались известными, то никто, по всей вероятности, не воспользовался ими более графини де Курси. Многие, услышав, что мистер Поллисер приедет в замок, выражали свое изумление при таком успехе в этом отношении; другие, узнав, что леди Думбелло согласилась быть гостьей графини, изумлялись нисколько не меньше. Но когда сделалось известным, что мистер Поллисер и леди Думбелло будут в замке в одно время, то добрые друзья графини де Курси единодушно признали ее за весьма умную женщину. Для графини иметь в своем замке мистера Поллисера или леди Думбелло, было то же, что иметь перо в своей шляпе, а успеть залучить их обоих, составляло для нее верх торжества. Что касается до леди Думбелло, то она ничего особенного не выигрывала, потому собственно, что мистер Поллисер приехал в замок Курси только на две ночи и на один день, и в течение всего этого дня он просидел в кабинете за огромными синими книгами. Графиня де Курси не обращала ни малейшего внимания на такое препровождение времени. Синие книги и леди Думбелло были для нее решительно одно и то же. Мистер Поллисер находился в ее замке, и этого факта никто не мог отрицать, ни друг, ни недруг.