Доминика и Бовалле

Джошуа проснулся оттого, что на нос ему упала капля сала, и принялся потирать пострадавший орган.

Смеясь, Бовалле поставил свечу.

— Мой бедный Джошуа!

— Хозяин, вы сильно перебрали, — строго заметил Джошуа.

— Ну, не так уж сильно, — бодро ответил сэр Николас и подошел к сундуку, на котором стояли таз и кувшин. Послышались плеск воды и фырканье.

— Уф! — сказал сэр Николас, вытирая полотенцем голову. — Спи, заморыш. Что ты собираешься делать?

Джошуа приподнялся.

— Вам нужно раздеться, сэр, — сказал он.

— Ох, оставь! — возразил Бовалле и повалился на кровать в чем был.

Свеча погасла, но в занавешенное окно светила луна, и луч ее падал прямо на лицо Бовалле. Однако это не помешало ему мгновенно заснуть, и вскоре тишину нарушил храп.

Он проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо и свистящим шепотом что-то говорил в ухо. Стряхнув сон, Бовалле почувствовал, что его держат за плечо, и инстинктивно вцепился неизвестному в горло.

— Эй, собака!

Джошуа задохнулся и попытался разомкнуть душившие его пальцы.

— Это я, Джошуа! — прохрипел он.

Его немедленно отпустили. Сэр Николас сел на кровати и затрясся от смеха.

— На этот раз тебе чуть не пришел конец, дуралей! Какого дьявола тебе вздумалось хватать меня?

— Была причина, — заявил Джошуа. — Хватит смеяться, сэр! Тот француз прокрался по лестнице, чтобы украсть нашу лошадь.

— Что? — Бовалле сразу спустил ноги на пол. — Разрази его гром, этого бледного пьяницу! А как ты узнал?

Джошуа схватил свои штаны.

— Я проснулся оттого, что услышал, как кто-то крадется по лестнице вниз. Скрипнула ступенька. Будьте спокойны, я сразу насторожился. Я-то не напиваюсь до бесчувствия.

— Ну хватит, бестия ты этакая! И что потом?

— Потом я услышал, как тихо открылась дверь внизу, и через минуту человек в плаще с фонарем в руках прошел через двор к сараю. Ну, думаю я тут…

— Дай мне шпагу, — перебил его Бовалле и направился к двери.

— Я немедленно иду за вами! — шепнул Джошуа ему вслед. — Черт бы побрал эти шнурки с наконечниками!

Со шпагой в руке сэр Николас быстро спустился по лестнице и в два прыжка оказался у двери. Двор был залит ярким лунным светом, и справа чернела большая тень от сарая. За дверью мерцал фонарь и слышались приглушенные звуки.

Бовалле слегка помотал головой, словно прогоняя винные пары, и неслышной кошачьей походкой прокрался по мощенному булыжником двору.

В сарае француз торопливо подтягивал подпруги, и пальцы его слегка дрожали. Кобыла Бовалле была уже оседлана. На грязном полу стоял фонарь, рядом были брошены плащ и шляпа француза. Он стоял спиной к двери.

Послышался звук, от которого француз подскочил чуть ли не до потолка и рывком обернулся к дверям. Сэр Николас стоял с обнаженной шпагой в руке, смеясь над ним.

— Ого, мой юный грабитель! — сказал сэр Николас и снова рассмеялся. — И вам не совестно?

С минуту француз стоял в замешательстве, с лицом, искаженным яростью, а Бовалле, опустив шпагу, смеялся над его смущением. Затем неожиданно француз рванулся вперед, выхватил шпагу из ножен и ухитрился при этом опрокинуть фонарь. Теперь в сарае было темно, хоть глаз выколи, — только на сэра Николаса падал лунный свет.

Сверкнула шпага Бовалле, и, легко отпрыгнув в сторону, он почувствовал, как лезвие просвистело у его плеча, едва не задев его. Сэр Николас быстро сделал выпад, и его острие попало в цель. Послышалось сдавленное бульканье, звон шпаги, упавшей на землю, и глухой стук падающего тела.

Бовалле тихо выругался и застыл, прислонившись к стене и прислушиваясь. Только встревоженное фырканье лошадей, бивших копытами, нарушало тишину. Он осторожно двинулся вперед и споткнулся обо что-то, лежавшее на полу у его ног.

— Боже всемогущий, неужели я убил этого мальчика? — пробормотал сэр Николас и склонился над неподвижным телом.

Джошуа промчался по двору и влетел в сарай.

— Боже ты мой! Что тут такое? Хозяин! Сэр Николас!

— Да не ори ты! Помоги мне с этим телом.

— Он мертв? — ужаснулся Джошуа, ощупью пробираясь в темноте.

— Не знаю, — отрывисто ответил сэр Николас. — Бери его за ноги и помоги вынести. Вот так!

Они вынесли свою ношу в освещенный лунным светом двор и положили на булыжники. Бовалле встал на колени и, расстегнув элегантный колет француза, нащупал сердце. Там была рана с ровными краями, глубокая и не оставляющая сомнений.

— Черт побери, я перестарался, — пробормотал Бовалле. — Вот дьявольщина! Но молодой предатель пытался меня убить. Что это?

В руках у него оказался шелковый сверток, который висел на шее у покойного.

— Откройте, — дрожа, посоветовал Джошуа. — Может быть, вы узнаете его имя.

— А что это мне даст, дурак? — Но сэр Николас взял пакет и сунул за пазуху. — Мы должны закопать его, Джошуа, и поскорее. Только тихо!

— Закопать! Вашей шпагой? — осведомился Джошуа. — Вот напасть! Нет, подождите! Я вспомнил, что в сарае есть инструменты.