Домой хочу!! или Как выжить? (СИ)

— Однако я вчера сидела, думала обо всем этом и точно такие же имена про себя называла. — Я рассказала ему, что и как надумала, в случае неблагоприятного исхода, объяснила, что такое «кесарево сечение».

Он долго спорил со мной, но я стояла насмерть — спасать деток в первую очередь.

— Вот что ты споришь, отец деток, — я непроизвольно дотронулась до живота, — явно магически силён, вон как этого монстра уделал, значит, деткам что-то передалось от него, не зря же Пол меня так сильно с первого дня появления «сильно возлюбил», уж с его-то многовековым опытом он вряд ли ошибся. Думается, он, гад, и поспособствовал всему этому. Только вот, ну никак не пойму — почему я? Столько у нас на Земле молодых, красивых, продвинутых, умеющих все на свете, и вдруг я, пенсионерка?

Таши вздохнул:

— Раз пошла такая пьянка, как скажет Степка, без вмешательства Богини вряд ли обошлось, это она на нас обижена, а Лесной хозяин у неё всегда в фаворе был. Да и во время бунта ни одна сволочь, зашедшая в его владения, чтобы сократить путь, оттуда не вышла, бесследно исчезли, и таких, поверь, немало было. А Богиня ошибиться не могла, тем более, Пол давно и упорно ждет, что будет у него преемница, и, судя по тому, что у тебя две разные ауры, девочка твоя и есть его долгожданная. Ты представить себе не можешь, что это значит для него.

— Так, а он тоже видит, что дети разнополые?

— Нет, это только Тахирон может определить, Пол же точно знает, что ты беременна и надеется, что девочка.

Я потерла руки, оживляясь:

— Юху-ху! Вот и мстя моя, страшная!!! Я ж его, гада гадского, до самых родов буду терроризировать рассказами о сыночке!

— Зин, Степа же знает. Он ещё в начальной стадии нюхом кошачьим определил, что у тебя там «пацан и девка». Он же меня и озадачил твоим состоянием, взяв с меня жуткую клятву, что-то там про «зуб даю», и ты с ним помягче, он же тебя безумно любит и переживает.

— Именно, что, любит. «Така любовь, така любовь», ладно. Когда большой совет соберем?

Таши подумал, что-то прикинул и, просияв, сказал:

— А вот в неделю (по-нашему воскресенье) и соберемся все, я извещу наших. Так, моя дорогая пациентка, никаких тяжестей, много витаминов, гулять побольше и отоспаться. Там отварчик, он невкусный, но пользительный, по утрам пить обязательно. Да, забыл, мы с Вирушкой через месяц под венец пойдем, сможешь для Вирушки придумать какое-то необычное платье? Юллис парнишка хваткий, так хочу любимой своей ведовушке сюрприз преподнести, чтобы все ахнули, увидев мою лебедушку.

— О, даже не сомневайся!

Таши засиял.

— Таши, ты такое солнышко, я очень рада, что ты есть у нас!

— Солнышко — это, я понимаю, светило?

— На Земле Солнце, а ласково это — солнышко. Рыжих так зовут у нас, — и напела ему из мультика: «Рыжий, рыжий, конопатый», — он прицепился, что и как. Сказала, если не во вред, пусть сам в голове моей, как в телике посмотрит.

Он аккуратно положил руки на голову мне, я просто вспомнила этот мультик. Таши увидел, пришел в восторг, заливисто и долго смеялся.

— Ты такая сильная, другая бы истерила и требовала чего-нибудь немыслимого, а ты… — он задумался, подбирая слово.

— Таши, первое и главное сейчас — определить совместимость нашу и доходить до родов. Сколько, кстати, ваши женщины ходят беременными?

— Семь месяцев, но ты вряд ли столько будешь ходить. Минимум полгода.

— Значит, совсем скоро? Пеленки-распашонки надо начинать готовить.

— По этой части твои и Антипины эффирцы мастера, посмотрим, если у вас с детками все более-менее нормально, то переходом сбегаем в Эффирию, на пару дней — по дорогам трястись категорически нельзя, да и долго караван будет идти, седьмицу. Дай пальчик, кровь возьму, чуток. — Уколол, пару капель капнул на какую-то бляху. — Все, я убежал, мне ещё у Дима надо придумать, как кровь взять. С котом миритеся ужо!

Сижу в беседке, малость кисну и сама себя успокаиваю: «Не кисни, тыква, не кисни, второй шанс тебе выпал, малыши», но так все запутано и, если честно, страшновато — не за себя, за малышей.

И тут сзади — тихий такой вздох, и на плечо ложится Муськина морда. Поворачиваю голову и натыкаюсь на такой сочувствующий взгляд лошадиных глаз.

— Мусь, какая ты у нас умница!

Умница тихонько толкает меня мордой, чтобы я развернулась к ней лицом, и начинает меня потихоньку обфыркивать, обдавать теплым своим дыханием, как бы говоря: «Все будет нормально, не переживай!» Обняв её за шею, прижалась лицом к ней, она же успокаивающе пофыркивала мне в щеку.

Тихонько стукнула калитка, и раздался Степкин голос:

— Быстро построиться! Так, молодцы! — кот кашлянул, кхе-кхе, позвольте разрушить ваши интимные объятия и представить…

Подняла голову и офигела: на дорожке ровным рядком сидели котишки с важным выражением на мордашках, пять штук, все разные, но такие славные!

— Ой, какие хорошенькие!

Кот приосанился: