Домовой

— Ты знаешь не все, — перебила она, на секунду полыхнув запахом раздражения. Я втянула его ноздрями. — Леша… Хороший человек. Хорошим людям карьеры нелегко даются. Когда десять лет назад его сослали сюда, я поехала за ним…

— Как жена декабриста… — пробормотала я. В голове упорно крутилась известная присказка: «…и испортила ему всю каторгу…».

— Я его любила, — пожала она плечами. — Он меня отговаривал, но я думала, что любви достаточно. Как оказалось, к ней не прилагаются горячая вода, канализация и нормальные дороги, не говоря уже обо всем остальном. Некоторое время мне казалось — нужно привыкнуть. Потом я поняла, что это и есть самое страшное.

Она нервно сунула руки в карманы приталенной черной курточки. Я закатила глаза:

— Доставай уже, я ничего ему не скажу.

Она криво усмехнулась и достала из кармана пачку сигарет. Сигаретный дым относило в сторону, но он все равно раздражал ноздри и я невольно отступила на шаг. Марина торопливо, глубоко затянулась — зрачки на секунду резко расширились от дозы никотина — и только потом продолжила:

— Я думала, если уехать — он поедет за мной, — она покачала головой, словно удивляясь собственной глупости. Холодный весенний ветер трепал короткие волосы.

— Чего, как ты понимаешь, не случилось. До сих пор не понимаю, что его здесь держит?

— Земля? — предположила я, зная, что она все равно ничего не поймет. Марина удивленно и недоверчиво посмотрела на меня, затем махнула рукой:

— Может, он злился на меня, может быть — это пресловутое чувство долга: все же он родом из этих мест, но если ты не совсем чокнутая (как о тебе говорят), то сама видишь, что он может достичь гораздо большего. Нельзя зарывать свои таланты в землю, когда есть столько возможностей. Поэтому я надеюсь… — она отбросила сигарету и посмотрела мне в глаза. — Что как только все закончится, он получит свое повышение и уедет.

— С тобой, — утвердительно сказала я. Марина пожала плечами:

— Это уже ему решать. В любом случае я сама собиралась навестить тебя. Попросить, чтобы ты не мешала, когда он будет принимать решение.

Под вопросительным взглядом темных глаз я покосилась в сторону дома, отчаянно желая, чтобы оттуда кто-нибудь вышел и прервал этот мучительный диалог. Если Алексей Михайлович хочет — он может катиться хоть на все четыре стороны, я-то ему уж точно не указ. Только когда я собиралась сказать об этом Марине, в горло перехватывало, не давая вымолвить ни слова. Глупая и безосновательная надежда, наверное. Ведь если она решилась поговорить об этом со мной… Значит, ей есть чего опасаться?

На другой стороне улицы, тощий, как помойный кот, мужичонка, вышел из покосившейся полуразваленной хатки, но под моим взглядом резко сменил направление и, перемахнув через невысокий забор соседнего дома, сиганул по огороду в сторону реки.

Я уже говорила, что оборотни очень похожи на собак? По крайней мере инстинктами уж точно.

Глава 12

Очнулась я уже в прыжке. С человеческим телом это было далеко не так эффектно и эффективно, как должно бы — я рухнула в кусты на той стороне дороги, словно кукла-марионетка, выругалась сквозь зубы и, кое-как поднявшись, рванула за беглецом. Позади меня что-то кричала Марина, но, охваченная охотничьим азартом, я не обратила на нее никакого внимания.

Раздался всплеск, тут же унесенный ветром в сторону.

— Идиот, — Марина подошла к обрыву, деловито процокав каблуками по деревянному настилу, идущему от дома — он заканчивался в паре шагов от меня, как раз возле компостной кучи. — Зачем он побежал?

— Хотела бы я знать, — пробормотала я, наблюдая, как, кашляя и отплевываясь, мужик вылезает на берег и падает на грязную песчаную отмель, окруженную камышом. Судя по всему, бежать он больше не намерен. Отлично. Где-то здесь в прошлый раз я видела спуск…

При виде скалящейся в недоброй ухмылке встрепанной девицы, мужик обреченно прикрыл глаза и попытался притвориться мертвым.

Я с чувством пнула его в бок:

— Будем говорить по хорошему или мне окунуть тебя еще раз?

— Т-только не уб-бивай… — прохрипел он.

— Еще чего, — возмущенно отозвалась я, садясь на корточки и за воротник притягивая мужика поближе. Выглядел он, надо признать, хуже некуда: мокрая бороденка свалялась в комок, губы посинели, а глаза покраснели. Страхом, которым от него веяло, можно было накормить сотню привидений. Я даже слегка опешила от этого ужаса — с чего бы вдруг? Ну, может глаза у меня слегка изменились, или зубы заострились, но это не повод отдавать концы.

— Кто ты? И почему бежал?

В ответ он упал в обморок. Я обреченно разжала пальцы, позволив безвольному телу упасть на песок.

— Ну что? — спросила сверху Марина. Вниз посыпались мелкие комья земли — очевидно, она подошла к самому краю.

Вместо ответа я забросила мужика на спину, как мешок с картошкой и полезла по тропинке вверх, цепляясь за сухие и прочные, как проволока, стебли прошлогодней травы.