Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта

Здание в Стерлитамаке, в котором Артем работал в 1919–1920 гг.

Валидов тогда пожаловался в Москву на засилье «чужаков» в руководстве Башкирии: «В руководящем органе РКП нет ни одного в совершенстве знакомого со своей страной, сильного и авторитетного на Востоке человека из восточных мусульманских национальностей… Вы сами больше, чем мы, понимаете, какие трудности Вам и восточным революционерам приходится одолевать, когда Вы рукою русского пролетариата начинаете восстанавливать похороненное, как казалось навсегда, русским империализмом человеческое самосознание, сознание необходимости борьбы за существование забитых восточных народов»[1259]. В связи с этими жалобами «чужаки», включая Артема, в апреле 1920 г. были отозваны из Башкирии.

Сохранилось немало рекомендаций Артема о структуре построения Башкирской автономной республики. В основу этих советов явно был положен опыт руководства Донецкой республикой, которую Артем также видел как автономное образование в составе Российской Федерации. Однако благодаря стараниям Артема автономная Башкирия была создана декретом от 19 мая 1920 г., а автономию его родного Донецко-Криворожского края создавать было запрещено.

Последняя попытка в этом направлении была предпринята Артемом сразу после его возвращения в Донбасс в конце апреля 1920 г., когда он был снова избран главой Донецкого губернского исполкома на губернском съезде Советов. Однако, по словам Солдатенко, «на этот раз и Харьков, и Москва более жестко придерживались общей линии». Украинский историк пишет: «Логичным продолжением «разрешения» противоречий с «облатками», которые исповедовали идеи регионализма, стремились к их воплощению в общественную практику, стало их постепенное устранение с ответственных общенациональных, общегосударственных должностей, перемещение на участки работы в РСФСР и даже в международные организации… главное — подальше от Украины. С лишением основных носителей регионалистских идей возможностей влиять на государственное строительство была решена и проблема борьбы с донкривбассовским сепаратизмом». Правда, Солдатенко тут же вынужден признать, что эта «проблема» решалась лишь среди элит, но продолжала существовать в общественном мнении края: «Хотя в значительно меньших масштабах и ярких формах — большей частью на бытовом уровне, регионалистские настроения и в дальнейшем сохранялись и иногда давали о себе знать»[1260].

Центральное руководство Компартии быстро отозвало Артема, популярного в Донбассе, в столицу. Выглядело это как серьезное повышение — Артем на IX съезде РКП(б) весной 1920 г. и на X съезде весной 1921 г. избирается членом ЦК партии. Ирония судьбы: на X съезде честь объявлять результаты выборов, которые зафиксировали, что Артем входит в число наиболее популярных лидеров Компартии, была доверена Николаю Скрыпнику[1261]. Тогда же Артем входит в ближайшее окружение Ленина, который опирается на бывшего главу ДКР в борьбе с набиравшим популярность Троцким (именно Артем был главным организатором т. н. «платформы десяти», которая была сформирована для поддержки Ленина[1262]

), занимает очень почетную должность секретаря Московского горкома РКП(б), а также возглавляет Всероссийский союз горнорабочих. По поводу этой структуры у Артема были просто — таки глобальные планы: на ее базе он собирался создать разветвленную международную организацию шахтеров, которая должна была бы стать движущей силой «мировой революции» (благо, для этого у Артема хватало связей в зарубежной социал — демократии).

Однако этим и иным планам не суждено было сбыться. 24 июля 1921 г. жизнь Артема оборвалась во время испытания некоего чудо техники, изобретенного 25–летним тамбовским инженером — самородком Валерианом Абаковским, — аэровагона (моторной дрезины с авиационным пропеллером, развивавшей невиданную по тем временам скорость выше 100 км/ч). По дороге из Тулы в Москву аэровагон потерпел крушение, в результате чего погибли все, кто в нем находился, включая Артема, нескольких представителей Коминтерна и самого Абаковского.

Аэровагон Абаковского, погубивший Артема